посмотрела на нее:
– Нет. Эмма вышла за герцога. И что мне осталось?
– Месть? – выдохнул Ник.
– Пока нет. Нет. Все, что я имею, – это соперничающая академия и обормот племянник, который, развалившись в моей карете в мятых брюках и заляпанной пятнами рубашке, умоляет дать ему пять фунтов, что я и делаю, чтобы избавиться от него.
– Кровосос, – сказал Ник. – Я таких знаю. Но чего я не знаю, так это того, как вы пришли к мысли, что этот дневник кое-что изменит.
– Я умна. Как и вы.
– Это я понял, – кивнул Ник.
– Одна из учениц Эммы сбежала. Она рассказала о шокирующей распущенности в академии. И думала, что это может быть описано в дневнике Шарлотты Боскасл. Эмма перед уходом готовила Шарлотту возглавить академию. И все видели, что она постоянно ведет записи в этом проклятом дневнике.
– Распущенность? Какого рода, позволю себе спросить?
– Тайные сексуальные проступки, которые покроют имя школы позором.
– Значит, секреты? – заморгал Ник.
Леди Клипстоун в расстроенных чувствах приподняла шторку и оглядела улицу.
– Ужасные вещи, – прошептала она. – Непристойные. Боскаслов считают полубогами. И похоже, чем ниже они падают, тем выше поднимаются в глазах общества.
Ник кивнул. Он считал, что это Боскаслы забрали у него Харриет.
– Я в отчаянии. Я хочу довести академию до гибели! – крикнула леди Клипстоун. – Дневник – ключ ко всему этому.
– Это я понимаю.
– Они каждый месяц крадут учениц от моего порога. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Вы понимаете, как это несправедливо: они процветают, а я знаю их грехи и должна держать язык за зубами.
– Позвольте мне позаботиться об этом.
Три часа спустя он написал ей записку и велел одному из мальчишек доставить ее.
«Цена возросла из-за опасного характера работы. Я заново оценю дело и свяжусь с вами на досуге. С наилучшими пожеланиями,
Глава 7
Старые привычки тяжело умирают. Герцогиня Гленморган, казалось, была словно рыба в воде, когда планировала, как они с Шарлоттой проберутся в дом герцога, чтобы вернуть потерю. К ее чести, Харриет взяла на себя всю ответственность за то, какую роль она сыграла в пропаже дневника.
– Если бы не отчаянное положение, – глянула на нее в сумраке покачивающейся кареты Шарлотта, – я бы никогда на это не согласилась. Джейн придет в ярость.
– Мы будем дома раньше, чем она узнает, что мы вообще уезжали.
– Откуда ты знаешь?
Харриет вздохнула.
– Я залезла в большее число домов, чем ты заезжала попить чаю. Шарлотта?
– Что?
– Доверься мне.
Эти два слова раньше подбадривали Шарлотту, а теперь у нее появилось дурное предчувствие и по спине побежали мурашки.
– У меня есть выбор?
– Никакого.
