лучников в лужах и не бросились в узкий проход. На нем засада так и напрашивается. Хотя, – на секунду задумался, – камни в лицо кого угодно разозлят. Ты права, госпожа, все продумано.
– Трифон, дарки его раздери, неужели сам руку приложил? – возмутилась Викария. – Это запрещено! Распорядись, Антифий, ко мне его, допрошу.
– Как будет угодно госпоже, но хочу заступиться. Трифон – хороший наставник, традиции знает прекрасно, и я с ним давно знаком, как и с Никеем. Не станут они нарушать, у них давний честный спор, и оба ведают, чем грозит нарушение правил.
– Ручаешься? – переспросила жрица.
– Ручаюсь, госпожа приор!
– Что ж, верю. Тогда выясни, кто там в его десятке такой умный, и ко мне. Да, почему их двенадцать?
– Слушаюсь, госпожа приор. У них один рекрут, к сожалению, выбыл полностью, а потом я отправил к Трифону раба Верховной, по твоему…
– Антифий, – перебила Викария, – раба ко мне. В храм, завтра. Без шума, понял?
– Слушаюсь! Перед отправкой в эритопольский лагерь он понесет тебе сведения о северных варварах, – добавил после секундного раздумья. – Это никому, кроме тебя, не интересно. Я правильно понял?
– Совершенно верно, Антифий, я ценю твой ум.
– Рад служить тебе и всему ордену Пресветлой!
Состязания продолжались.
Гвоздь программы, редкий «гость» состязаний – каган. Взволнованные зрители галдели в ожидании представления. Вернулись те, кто уходил перекусить или просто отдохнуть на время неинтересного сражения баранов-рекрутов. Теперь они отчаянно завидовали тем, кто оставался. Пропустить такое зрелище! Но ничего, предстоящее выступление еще более захватывающее.
Семеро рабов сидели в стороне, отгороженные от тренировочного поля редкими оливковыми деревьями. Замерли, с вожделением глядя на далекую трибуну. Один Чик порадовался за себя, точнее, за свое участие в Служении, которому на пользу такая тренировка, он чувствовал.
В конце второй четверти дня[8] со стороны расположения учебных десятков к ним вышла служка. Девушка, практически девчонка, в черной зимней суконной тунике до пят. Естественно, красивая, зеленоглазая и удивительно рыжая, что необычно для Месхитии. Рабы вскочили и поклонились «младшей госпоже», их лица засияли.
Девочка по-воровски оглянулась, зло сморщилась и процедила сквозь зубы:
– Идите в оружейку, скоты, будете биться с каганом. Бегом, вонючие дарки!!! – в конце сорвалась-таки на крик.
«Эта Валерия у меня дождется, придет мое время! Ну, тварь безродная, погоди. Мой потенциал выше, я потерплю… – Послать служку сообщить рабам вещи, которые мог приказать любой десятник, – явное оскорбление. – Еще и поглядывала, корова…»
Но что поделаешь, если Валерия – младшая жрица, а ты служка-первогодок. Ну и что, что ты чистокровная архейка почти
Сутки на Гее делятся на четыре периода: утро, день, вечер, ночь. Каждый еще на четыре части – четверти. Они не равноценны в разные периоды. Дневная четверть самая длинная, около двух часов. Такая структура сложилась с учетом длины тени в солнечных часах.
