рассказчик, видимо, его пол все же был мужской. – А Гнилое ухо, тот в долгу оставаться не привык. Он кусок окорока оторвал и своему спасителю протянул. А Святоша шаг назад сделал и сказал, что мертвую плоть есть не будет, что и не еда это вовсе. Гнилое ухо заржал, говорит, это ж не человечина. Хотя, понятное дело, в голодный год и человечина тоже еда.
В ответ на это замечания раздались понимающие смешки.
– Это ты дело говоришь, Ворсистый, – закивал наглый юнец.
– Ну а дальше Гнилое ухо обиделся, – продолжил Ворсистый, – что Святоша от такого щедрого дара отказывается, да и отделал его как следует. Ну а тот, говорят, даже и не сопротивлялся. Только в конце тихо спросил: «за что?». Ну тут Гнилое ухо и вовсе из себя вышел, да так треснул ему по лицу, что два зуба выбил.
– Да, весьма поучительная история, – протянул Марко, – только вы так и не сказали, где Святоша теперь.
– Тут уж мы и решились все же его прогнать, – как ни в чем не бывало продолжил тип в платке с дурацкой кличкой Ворсистый. – Если уж Гнилое ухо ему чуть пол-окорока не отдал, когда родные братья голодные сидят, то совсем дело плохо. Так Святоша скоро бы окончательно разъелся бы за наш счет.
– Прям уж объедал тебя, бедного, – тускло прокомментировала Королевишна.
– Впрочем, сами мы его трогать не решились. Даже Гнилое ухо такой злой ходил, что сразу всем понятно было – совесть заела. Ну а мальчишки наши, им никакие угрызения не ведомы, они и загнали его камнями куда-то на северные окраины города, там и потеряли, так что жив, должно быть, еще, – добродушно завершил рассказчик со странной кличкой Ворсистый.
– Коли с голоду не помер, а то ж он избирательный шибко, – вставил язвительный юнец, которому не давала покоя влюбленность Королевишны, – ему, небось, омаров в устричном соусе с деликатесными сырами подавай.
Нищие окончательно развеселились, стали строить предположения, от чего еще не отказался бы Святоша. Только Королевишна грустно смотрела в сторону.
Да уж, неудивительно, что после того, как они представились друзьями Шенена, бродяги не захотели поведать им эту замечательную историю.
Марко швырнул еще горсть монет, стараясь попасть прямо в гущу грязи. Пусть возятся, там им самое место.
Судя по выражению лица Лины-Лин, она тоже была не в восторге от всего сказанного.
Только Джениус выглядел довольным, ведь теперь они хотя бы примерно знали, куда направляться. Впрочем, скоро выражение его лица резко изменилось, когда ему по голове угодила деревянная вывеска «Услуги гробовщика», сорванная ветром. Видимо, у Проклятья Лины-Лин было чувство юмора.
Теперь они быстрым шагом направлялись в «Злые маски», где в конюшне дожидались их лошади.
– Времени мало, – увещевал Джениус сестру по дороге, – Мастер Роланд Серебрянный с отрядом, Проклятье, Маршал Лионель, слуги Тьмы – все они вряд ли будут ждать, пока ты переоденешь очередное платье!
Но Лина-Лин категорически была с этим не согласна.
Марко
