теорию из книги «Что надо знать до брака и в браке», которую дал ему почитать все тот же «похотливый акселерат» Маряга, но это было все равно что зачитываться правилами дорожного движения, не имея возможности сесть за руль.
Желание узнать «как это на самом деле» доводило иногда до крайностей. Незадолго до поездки в Юрмалу Раздолбай нагляделся на «Пентхаус» до того, что набил тряпьем свои тренировочные штаны и майку и соорудил дородное чучело с огромными грудями, на каждую из которых пошло по десять пар носков дяди Володи. Разгоряченная кровь била в голову, но все же не так сильно, чтобы отключить разум. Раздолбай смотрел на лежавшее перед ним «тело», думал, что оно похоже на вырубившуюся в беспамятстве уборщицу из их подъезда, и сам не верил, что будет сейчас это тело «любить». Но еще пара взглядов, брошенных на страницы «Пентхауса», решили дело – кровь вскипела, и недвижное тряпичное тело было полюблено. Отстирывая потом свои тренировочные и возвращая в комод носки дяди Володи, Раздолбай даже удивлялся, насколько переплюнул в нелепости свою давнишнюю выходку с «Мирей Матье». Тогда ему было хотя бы десять лет, а теперь девятнадцать.
Вспомнив чучело из тряпья, Раздолбай в голос хохотнул посреди зала ожидания и закрылся развернутым «СПИД-Инфо» от обратившихся в его сторону взглядов. До отправления поезда оставалось двадцать минут, но состав до сих пор не подали. Он присел на свободную скамейку в углу и углубился в чтение статьи про технику пролонгации.
«Может пригодиться, – прикидывал он. – Вдруг там, в Юрмале, получится с кем-нибудь замутить. Везде пишут, что надо делать это долго, а я даже на чучеле из тряпок «отстрелялся» за несколько секунд. М-да… Техника сдавливания… Подумать о чем-нибудь постороннем, так-так…»
– Молодой человек, вы бы обложку такую свернули, дети здесь ходят. Да и вам самому осторожнее с такой газетой быть следует, – послышался вдруг мягкий мужской голос.
Раздолбай поднял взгляд и увидел перед собой тщедушного мужчину лет тридцати, одетого в длинную черную хламиду, поверх которой была наброшена какая-то черная застиранная жилетка. Длинные, с редкой проседью, волосы незнакомца были закручены на затылке в хвостик и прикрыты сверху круглой черной шапочкой. Лицо усеивали редкие волоски, тщетно пытавшиеся собраться в бороду. Голубые глаза смотрели по-доброму, но как-то странно.
«Чокнутый», – решил сперва Раздолбай, но тут увидел, что черная хламида перепоясана ремнем, на пряжке которого выбито изображение церковного креста, и понял, кто перед ним.
Существование попов, которые изредка встречались на улице или в метро, Раздолбай считал необъяснимым феноменом. «Сколько лет объясняют людям, что религия – это сказка, которой цари до революции одурманивали народ, чтобы держать его в повиновении, – думал он, – и надо же, до сих пор находятся чудики, которые продолжают всерьез разыгрывать этот спектакль. Да это как если бы Деды Морозы
