style="font-size:15px;"> Я ослабил хватку и священник просипел:
– Сюрюг, Сюрюг, мосье Адриан Сюрюг… Больше никого…
– Что за Сюрюг? Кто он такой?
– Настоятель храма Святого Людовика, – пояснил папист.
– Все?! – прошипел я с угрозой в голосе и на мгновение усилил хватку.
– Никому больше в Москву мы не пишем, – прошелестел секретарь. – А что происходит? Кто вы?
– Ладно, живой труп15, никто не должен знать о нашем разговоре. Тебя немного помучает мигрень. Как напоминание о тайне исповеди.
Я заставил его наклониться и ударил по голове так, чтобы он на несколько минут лишился чувств. Он обмяк, я подхватил его подмышки, опустил на скамейку, а сам выскользнул наружу и поплотнее завесил штору.
Подняв голову, я встретился взглядом с мраморным ангелом. Он сидел на полукруглом выступе, свесив вниз изящную ножку, и левой рукой указывал на конфессионал, а правой куда-то в небо, отчего казалось, что он как бы разводит руками в недоумении.
– Исповедоваться нужно перед аналоем, а не шушукаться по закуткам, – буркнул я и скомандовал мальчишке. – Идем отсюда!
На улице я выдал отроку целковый.
– Ступай себе, – сказал я. – Никому ни слова! Иначе окажешься и вправду на дыбе, глазом моргнуть не успеешь.
Мальчишка зажал в кулаке монету и пустился наутек. А я приказал французишке возвращаться.
Дома я отвесил Жану подзатыльник.
– Сударь! Что же это вы делаете-с?! – вскрикнул он.
– Полно тебе, Жан. Это сдача тебе. Из гостиницы передали. Уж больно ты чаевые щедрые оставил! Так что в двойном размере, – и я еще раз треснул ему по затылку.
Он состроил жалостливую физиономию, но я показал ему кулак и сказал:
– Молчи, а то еще получишь! Неси письменный прибор. Я должен срочное письмо отправить Ростопчину.
Мосье Каню шмыгнул носом и отправился за бумагой, пером и чернилами.
– И собирайся! – приказал я. – Отправишься в Москву немедленно. Вещи, что мы из Лондона везем для Жаклин и детишек, с собою возьмешь.
Я написал письмо московскому генерал-губернатору графу Федору Васильевичу Ростопчину. В письме указал, что, по моим сведениям, в Первопрестольной некто аббат Сюрюг занимается шпионской деятельностью и является крайне важным для Наполеона агентом. Я запечатал послание и вручил Жану.
– Передашь лично в руки фельдмаршалу Федору Васильевичу Ростопчину, – наказал я.
– Кто же меня пустит-с к нему, сударь? – усомнился мосье Каню.
– Попросишь доложить, что прибыл по моему поручению, и граф Ростопчин непременно примет тебя. Не забывай, когда-то он возглавлял Коллегию иностранных дел, и я служил под его началом, – сказал я.
– Барин, а до утра-с нельзя ли обождать? – заскулил французишка.
– Можно, – ухмыльнулся я. – Как раз полицеймейстеры прочухаются и явятся за тобой.
Живой труп – В своем труде «Духовные упражнения» Игнатий Лойола призывал членов Иезуитского ордена превратиться в «живой труп», готовый на все ради достижения целей Ордена.
