током. Макарыч рванул удочкой, и снасть со свистом выстрелила из воды. Поймав рукой поплавок, дед поднес к глазам крючок с насаженным на него толстым червем-грабаком.
Никакой рыбы на крючке не было, зато висели две черные жирные пиявки, присосавшиеся к червяку. Дед посмотрел на Генку.
– Не понял!– сказал он удивленно. – Это они так дергали, что поплавок уходил под воду? Чем, интересно? У них же ни рук нет, ни ног.
– А может, они сосали вразнобой, – предположил Кабанов. – От неправильной работы насосов тоже тряска случается.
– Нет, – с сомнением покачал головой Макарыч. – Сосать можно по-всякому. Но чтоб от этого поплавок колбасило? Вряд ли.
– Ну, тогда остается еще один вариант, – сообщил Генка. – Возможно – они любовная парочка, занимающаяся размножением. От такого занятия всегда что-либо ходуном ходит.
– Опять издеваешься?
– Да, – честно признался Генка.
Макарыч рассмеялся.
– Веселый ты парень, – сказал он, сбивая щелчком пиявок с червя и забрасывая снасть в воду. – За что попал сюда?
– Да так, – махнул рукой Генка, не собираясь трепать языком перед дедом.
– Такай, не такай – все равно никаких тайн здесь не сохранишь. Я сегодня Бублика навещал, он мне все про тебя рассказал.
Генке в очередной раз захотелось набить Коле морду. Полностью обоснованно.
Поплавок опять принялся дергаться. В этот раз дед не зевал. Он резко подсек и снова перед его глазами оказался крючок с жирным червяком. Пиявки тоже были на месте. Только теперь их количество увеличилось до четырех.
– Бордель открылся! – прокомментировал Генка. – Есть где размножаться, да еще и наливают.
– Шел бы ты отсюда! – враждебно сказал Макарыч. – До твоего появления такого не было.
– Ухожу-ухожу, – миролюбиво сказал Кабанов, пятясь к кустарнику.
Дед молча проводил его недружелюбным взглядом.
Генка, скрывшись в лесу, принялся отводить душу. Он шел вдоль берега и смеялся. Получалось – Рыжий полностью прав. Поселок Райский Кущ № 69 был кунсткамерой, в которой собрались одни придурки! Отсюда вытекала интересная мысль: если поселок создан только для придурков, значит – и сам Генка идиот. Погоняв в мозгу это потрясающее заключение, Кабанов расхохотался еще сильнее.
Отсмеявшись, он остановился и прислушался. Где-то звучали голоса. Много голосов. Там, откуда доносились звуки, людям было весело, так как гремели взрывы хохота и долетали обрывки разговоров, в которых проскальзывала нецензурная брань. Где брань? Здесь? Ой, как интересно!
Генка твердыми шагами направился в сторону, откуда веяло весельем и новизной.
Глава четвертая
Гудок ревел мощно и пронзительно. Генка проснулся, рывком подобрал ноги и сел.
Он был в кровати и сидел на матрасе, сшитом из такой же мешковины, как и его нынешняя одежда. В изголовье лежала смятая подушка, набитая неизвестно чем.
Кабанов
