менее двух метров ростом. Он внимательно рассматривал принесенные ему пучки зелени и зачем-то их сортировал.
– Так, это говно, – говорил он басом, вороша листья. – А вот это можно попробовать.
Часть ботвы летела на землю, но несколько листочков, оставленных в руке, бережно скручивалась в трубочку, и складывались в сплетенную из ветвей ивы сумку-авоську.
По всей видимости, работа была в самом разгаре, так как авоська наполнилась уже почти наполовину. Верзила отличался крепким телосложением и откровенно нордической внешностью. Листики в его больших ладонях казались конфетными фантиками, и создавалось стойкое впечатление, будто пальцы молодого человека приспособлены не для такой мелочи, а для двухпудовых гирь или, на худой конец, для огромного галерного весла.
– Шпионишь? – прозвучал вдруг сзади хриплый женский голос.
Генка вздрогнул и резко развернулся.
Перед ним стояла толстая неопрятная девица и была она – в чем мать родила. Волосы на ее голове растрепались, а тело лоснилось от пота. Кабанов с огромной долей уверенности заключил, что стонала в кустах именно она.
– А-а-а, новенький, – протянула девица. – Привет, Зеленый!
Счет к Бублику увеличился.
– Здравствуй, – ответил Генка, стараясь не смотреть на грудь четвертого размера.
– Хочешь секса? – с ухмылочкой поинтересовалась девица.
Генка пока еще не знал, прилично ли такое предложение и как оно соотносится с принятыми в этой местности нормами морали, поэтому ответил осторожно:
– Нет, спасибо.
– Фи, старпёр! – полным презрения голосом ответила девица.
Генка за словом в карман не полез.
– С тобой не хочу, – сказал он.
– Импотент! – бросила девица Генке и вышла на поляну.
– Эй, Снежана, с кем ты разговаривала? – спросил у нее верзила.
– Да там, в кустах, стоит Зеленый, который сегодня прибыл.
– И что он делает?
– Подглядывает и онанизмом занимается.
Сборище юнцов загоготало. Генка покраснел от злости.
– Зеленый, выходи! – весело крикнул верзила. – Будем знакомиться.
Генка вышел, и вслед за ним появилось еще двое юнцов. Они тоже были голыми и потными. Снежана уже стояла на берегу речки и натягивала на себя мешок. Юнцы бросились в ее сторону, и Кабанов заметил серевшую в траве кучку одежды. «Ну и нравы у здешней молодежи, – подумал он. – Или взрывают, или беспорядочно совокупляются».
Верзила уже тянул руку.
Генка подошел, пожал ее и представился:
– Геннадий.
– До́вбень, – сделал то же самое верзила.
– Похож, – не смог удержаться Генка.
Верзила рассмеялся, сверкнув голубыми глазами.
– Это фамилия моя, –
