моих глаз.
– Вы – один из настоящих воителей этой жизни, – провозгласил он. – Благодарю вас от всей души.
И он прижал ладонь к груди. На какое-то время показалось, что кроме нас тут никого нет. Но деловитое постукивание ножей и вилок Памми и Адама вернуло меня к действительности.
– Простите, я на минутку. – Я встала из-за стола, отодвигая стул.
Я съела все, что смогла, и мое тело уже готовило ответный удар: внутри у меня все сжималось и скручивалось. Я не знала, что сильнее вгоняет меня в панику – этот кишечный бунт или не совсем понятное чувство, которое породил во мне Джеймс. Я была уверена, что никто больше этого не заметил. Значит, я это просто придумала? Я искренне надеялась, что так и есть.
Потом мы убрали со стола и прибрались на кухне. Я подождала, пока Памми и Джеймс отойдут достаточно далеко, чтобы нас не слышать, прислонилась к Адаму и тихонько спросила:
– Не желаешь прогуляться?
– Конечно, – ответил он. – Сейчас куртку возьму.
– Куда это ты направляешься? – спросила у него Памми в холле. – Ты же не уезжаешь? – В ее голосе слышалась паника. – Я думала, ты останешься.
– Мы и остаемся, мама. Мы просто немного пройдемся после такого замечательного обеда.
– «Мы»? – переспросила она. – Ты хочешь сказать, что Эмили тоже остается?
– Разумеется. Мы переночуем, а после завтрака поедем домой.
– И где же она будет спать? – осведомилась она уже более тихо.
– Со мной, – объявил он.
– Не думаю, сынок. А поскольку приехал еще и юный Джеймс, у нас не хватит места.
– Джеймс может лечь на диване, а мы с Эмили – в гостевой спальне.
– В этом доме вы не станете спать вместе. – Голос у нее дрожал. – Это неправильно. Это неуважение.
Адам нервно рассмеялся:
– Мама, мне двадцать девять лет. Мы давно не подростки.
– А мне безразлично, сколько вам. Под моей крышей вы не будете спать вместе. Это было бы неуместно. В любом случае Эмили сказала, что сегодня переночует в гостинице.
Что? Хорошо, что я еще не вышла из кухни. Мне потребовалась вся моя решимость, чтобы не запихнуть в рот кухонное полотенце и не сжать его зубами. Когда это я говорила, что остановлюсь в гостинице?
– Мама, Эмили не собиралась ни в какую гостиницу, – возразил Адам. – Какой в этом смысл?
– Она сама мне сказала по телефону, – возмущенно ответила его мать. – Если уж она собирается ночевать здесь, может лечь на диване. А вы с Джеймсом – в гостевой спальне.
– Мама, но… – начал Адам. Я вошла в холл и увидела, что ее ладонь остановилась всего в нескольких сантиметрах от его лица.
– И никаких «но». Так будет – нравится тебе это или нет. Если бы ты меня любил и уважал, ты бы даже не просил меня ни о чем подобном.
Тут у нее потекли слезы. Сначала она плакала тихо, но когда увидела, что Адам не приближается к ней, рыдания стали громче. Я в ошеломлении замерла, мысленно
