я просто хочу показать вам обратную сторону медали. Однако для вас Генрих – прежде всего брат, единая плоть и кровь. И он любит вас… возможно, даже испытывает перед вами чувство вины. И вы сможете сыграть на этом.
Стоп! Дальше говорить не следовало. Она сама должна разобраться в интригах придворной жизни.
Мэри словно не слышала его, лукаво поглядывая из-под ресниц. Брэндон умолкал и ловил себя на мысли, что откровенно любуется ею. Как грациозно она держится в седле, как идет ей этот наряд из светло-коричневого бархата с широкими рукавами! Маленькая шапочка прикрывает лишь затылок, а спрятанные под сетку волосы, выбиваясь, так красиво завиваются легкими прядями на ветру.
– Вы так смотрите на меня, Чарльз!
– На вас невозможно глядеть иначе. И я, и Гэмфри, и Илайджа…
– Причем тут Гусенок? Мы говорим о вас.
– Когда вы будете при дворе, все мужчины…
– Продолжайте! Влюбятся в меня, ведь я так хороша. Вы ведь это имели в виду, не так ли? Но вы-то сами что думаете обо мне, сэр Чарльз?
– Для меня высшая награда служить вам.
– И только-то…
– Чего я могу еще ждать?
– Да, чего?
Их взгляды встречались. Глаза Брэндона вспыхивали, ее – сияли, но оба тут же отворачивались друг от друга, вспоминая эпизод в его комнате. Это было запретно, но так упоительно…
Придворные многозначительно поглядывали на едущую в стороне от обоза парочку.
– Чарльзу Брэндону поручено ввести ее высочество в курс дел при дворе, – пояснял членам свиты Томас Болейн, но при этом его интонация была столь ироничной, что даже чопорная Люсинда Моубрэй насмешливо хмыкала.
А Брэндон и в самом деле рассказывал принцессе о дворе. Ему необходимо было сделать так, чтобы она заранее была милостива к его союзникам и предвзято отнеслась к недругам. И он восхищенно отзывался о маркизе Дорсете, хвалил герцога Норфолка, суше говорил о Бекингеме или о приближенной даме королевы графине Солсбери.
– Вы слушаете меня, миледи?
– Да, Чарльз. Я помню леди Солсбери. Она моя двоюродная тетка, дочь герцога Кларенса, брата моего деда Эдуарда IV. Ее выдали замуж за сэра Поула и сделали графиней Солсбери. Она очень красива, – произнесла Мэри как будто с сожалением.
– Ну, она уже не так хороша, как раньше, – успокоил ее Брэндон. И добавил: – Леди Солсбери очень преданна королеве, поддерживает ее партию.
– Партию Катерины?
Брэндону пришлось пояснить, что весь двор поделен на две партии: союзников Испании, к которым принадлежат королева, герцог Бекингем, лорд епископ Фишер, и сторонников союза с Францией во главе с канцлером Вулси и Дорсетом. О Вулси они поговорили отдельно. Брэндон отзывался о нем с восхищением, хвалил его деловые качества, государственный ум, говорил, что король прислушивается к его мнению больше, чем ко мнению кого-то другого.
– Да, я наслышана о Вулси, – отвечала Мэри. – В Ипсвиче, откуда он
