Давай, вот так.
Дядя возвращается в трейлер и закрывает за собой дверцу. Может, они с дедом Тене опять повздорили? В последнее время они то и дело бранятся. Мы с Кристо идем вдоль обочины. Подходит ба. Накрапывает дождь, вокруг сыро, и присесть нигде не хочется.
– Что они теперь затеяли? – спрашивает она у меня.
– Без понятия.
– Черт подери. Я хочу уже наконец очутиться дома, а ты? Маму увидеть?
– Угу.
Я в самом деле скучаю по маме, но, если не считать этого, домой мне совсем не хочется. Опять обычная скучная жизнь, и школа, и нудеж про экзамены в следующем году.
– Вот было бы здорово жить во Франции!
Вообще-то, я вовсе не собирался этого говорить, оно само как-то вырвалось.
Ба вытаскивает сигарету изо рта и смотрит на меня с таким видом, как будто я сказал, что было бы здорово отрастить себе вторую голову.
– Жить здесь? И что тут делать?
– То же, что и все. Жить. Нужно только французский выучить, и все.
– В самом деле?
Она усмехается и смотрит на меня с этим несносным выражением, какое бывает у всех взрослых, – мол, ты столько всего еще не знаешь, лень даже начинать.
– А что тут такого? – говорю я.
Ба все с той же усмешкой пожимает плечами.
– Я мог бы. Я знаю, что ты думаешь. Так вот, ты ошибаешься.
– Ах, ты знаешь, что я думаю?
Я понимаю, что ступаю на тонкий лед, но меня уже несет.
– Да.
Она наставляет на меня палец:
– Юноша, ты понятия не имеешь, о чем я думаю.
– Ты думаешь, что такие, как мы, не переселяются во Францию. Ты думаешь – ну вот, этот глупый Джей-Джей снова витает в облаках. Ну, ничего, подрастет – поумнеет. Будет с дедом мусор собирать, дед из него всю эту горджиевскую дурь выбьет.
Щеки у меня горят от собственной дерзости. Лицо у ба каменеет.
– Не смей так говорить о деде! Кто, по-твоему, оплачивает твое драгоценное образование? Дед и его грузовик, вот кто!
– Вообще-то, школы у нас бесплатные.
– Бесплатные?! Да в твоем возрасте уже давным-давно пора работать, а не сидеть сложа руки. Помогать матери. Быть мужчиной. Но нет. Весь в своего папашу… никчемного горджио!
В какой-то миг мне начинает казаться, что она сейчас меня ударит. Я даже совсем забыл, что держу на руках Кристо, и мы переругиваемся через его голову, как бы смешно это ни звучало.
Ба, судя по всему, в бешенстве: обычно она не употребляет бранных слов, хотя моего никчемного папашу-горджио поминает всякий раз, когда я вывожу ее из себя. Это нечестно, потому что, во-первых, отцов не выбирают и, во-вторых, я не знаю даже, как его зовут, я вообще ничего о нем не знаю. Что я могу сказать в ответ?
И тут Кристо протягивает пальчик и тычет меня в подбородок. Так он говорит: эй вы, хватит кричать.
– Прости,
