помнившая бесславное окончание карьеры политика в результате некоего сексуального скандала, удивилась, когда он громко расхохотался собственной шутке. Она оглянулась, не косятся ли на них посетители, но редкие гости, рассеянные по просторному залу, кажется, ничего не заметили.
– Мистер Ладлоу, – начала Никки, – я хотела бы задать вам несколько вопросов, относящихся к расследованию, которым я занимаюсь. Не хотите ли перебраться в более спокойное место?
– Более спокойного, чем Милмар, просто не бывает. К тому же я столько времени провел на публике, что, боюсь, у меня не осталось тайн.
«Посмотрим», – заметила про себя Хит.
– Это подводит меня к вопросам, которые мне хотелось бы задать. Вероятно, вы уже слышали о смерти Кэссиди Таун?
– Да. Буду рад услышать, что смерть была медленной и мучительной.
Рук откашлялся:
– Вы не забыли, что говорите с копом?
– Не забыл, – отозвался экс-конгрессмен и снова взглянул на карточку Никки. – Детектив отдела убийств. – Он аккуратно положил карточку обратно на поднос. – У меня встревоженный вид?
– А должен быть? – спросила Никки.
Политик выдержал эффектную паузу.
– Нет, – и с улыбкой откинулся в кресле. Он не собирался делать за Никки ее работу.
– Вас кое-что связывало с Кэссиди Таун.
– Точнее было бы сказать: ее – со мной. Я не копаюсь в чужом дерьме. Я не вывешиваю напоказ свое нижнее белье. Я не отношусь к пиявкам, которые жиреют на несчастьях и неудачах других, ничуть не заботясь о том, какой вред они причиняют.
Рук так и подскочил:
– Прошу вас! Знаете, сколько раз люди, пойманные на подобных высказываниях, винили потом репортеров, повторивших неосторожные слова? – Никки попыталась перехватить его взгляд, но задетый за живое Рик уже не в силах был остановиться. – А ведь журналист мог бы ответить, что он только разгребает дерьмо, которое оставили… вы!
– А как начет периодов, когда ничего не случается, мистер Рук? Проходит день за днем, а новостей нет, ни единого свежего скандала. Тогда эти стервятники начинают печатать домыслы и намеки, ссылаясь на «анонимные источники» и «невольных свидетелей» А если и этого мало, почему бы не извратить события, сделав мою боль всеобщим достоянием?
Теперь Никки только радовалась вмешательству Рука. Журналист разогрел политика. Может, он проговорится?
– Да, у меня были связи сексуального характера…
– Вас видели в садомазохистских притонах в Данджен Эллей[22].
Ладлоу небрежно отмахнулся.
– Послушайте, на дворе две тысячи десятый или тысяча девятьсот десятый?
Хит демонстративно огляделась. Этот зал мог принадлежать любому веку.
– Позвольте заметить, – Никки решила не ослаблять давления, – вас, конгрессмена, отстаивающего ценности семьи и брака, поймали на мазохистских забавах – от пони-плей
