у него по спине…
Глаза! В них была насмешка, насмешливое знание. Они кричали ему навстречу: «Я знаю, я знаю много! Но я ничего не скажу!»
Что знала эта женщина?
– Когда Ваш брат развелся? – спросил Штудер и его голос был немного хриплым.
– В 1908. А в следующем году он снова вступил в брак. В 1910 родилась Мари…
– А в 1917 умер Ваш брат?
– Да.
Пауза.
Отец Маттиас остановился, посмотрел на пол – и потом снова начал ходить.
– Есть еще одно странное обстоятельство, которое я Вам забыл сообщить. Мой ясновидящий капрал Коллани вступил в армию в 1920 в Оране – странно уже то, что он предпочел службу в Африке, – и во время большой войны он должен был, согласно записям, которые были в его личном деле, служить санитаром в Марокко – в Фезе. В Фезе умер мой брат, Вы это, конечно, знаете, инспектор. Тогда я тоже был там поблизости, я находился в районе Рабата и ничего не знал о том, что Виктор был при смерти…
«Он сознался, что был там, – подумал Штудер. – Он тоже носит бороду. Правда, ее нельзя назвать курчавой, эту острую прямую бородку. Но сходство с фотографией над кроватью Софи несомненно есть – почему у меня вдруг появилась такая шальная мысль? Геолог и священник – одно и то же лицо?» – Он снова пристально посмотрел на обе женские фотографии, которые лежали у него на коленях.
– Я тогда не мог присутствовать на похоронах моего брата… Когда я добрался через месяц до Феза, Виктор был уже под землей. Я даже не смог посетить его могилу. Как мне сказали, как раз тогда разразилась эпидемия оспы и его похоронили в братской могиле…
Штудер вытащил свою записную книжку, чтобы дополнить абзац «Клеман Алоиз Виктор»; сложенный лист бумаги выпал оттуда на пол. Священник оказался проворнее, он поднял его и вернул вахмистру – но на короткое мгновение он задержал листок в руке и внимательно на него посмотрел… «Спасибо», – сказал Штудер, наблюдая за Белым Отцом из-под опущенных ресниц. В данный момент это название совсем ему не подходило. Кожа его слегка загоревшего лица вдруг стала серо-пятнистой. И вахмистр был готов поклясться, что мужчина с маленькой острой бородкой побледнел…
Почему? Штудер положил сложенный листок подчеркнуто небрежно в свой нагрудный карман. Какой плотной была бумага! Он не заметил этого в Базеле, когда он хладнокровно положил в карман температурную кривую перед носом розового полицейского санитара…
Отец Маттиас узнал температурную кривую? Где он ее мог видеть? У капрала-ясновидца?
И в первый раз у вахмистра Штудера зародилось подозрение, что история о капрале-ясновидце, которую он считал сказкой, могла иметь какое-то значение – не оккультное, не матафизическое, не ясновидящее, нет! Можно было оценить историю о капрале-ясновидце, как глупый шахматный ход, который сделал умный противник. Сделал плохой ход, пожал плечами, но потом обнаружил,
