женщина с бородавкой у левой ноздри, сидевшая спокойно и отрешенно в своем зеленом кресле рядом с двухкомфорочной газовой плиткой, возникла в темноте… Мари появилась и исчезла. Затем был новогодний вечер, комиссар Маделин и ходячая энциклопедия Годофрей… Особенно этот Годофрей, которого никак нельзя было прогнать … «Бедная женщина!» – сказал Годофрей и протянул миску с гусиной печенью в окно вагона… Но потом миска стала огромной, зеленой и, непрерывно гримасничая, она устроилась на полке и превратилась в газометр, этот проклятый газометр стал головой, кошмарным чудовищем, которое размахивало своей единственной рукой… Рука поворачивалась вертикально, горизонтально, косо… Мари шла под руку с отцом Маттиасом – но это был не отец Маттиас, а секретарь Коллер, который выглядел как двойник вахмистра…
В полусне Штудер громко проговорил: «Что за чушь!»
Его голос прогремел в пустой квартире; в отчаянии Штудер ощупал кровать рядом с собой. Но Хеди была все еще в Тургау, чтобы нянчиться с маленьким Якобинеком… Охая, он втащил руку обратно под одеяло, потому что она замерзла. И тогда он внезапно заснул…
– Ну, как там в Париже? – спросил на следующее утро в девять часов капрал-следователь Мурманн, который делил офис со Штудером. Вахмистр был все еще в плохом настроении; он хрюкнул что-то непонятное и продолжал стучать по клавишам своей пишущей машинки. В помещении пахло холодным дымом, пылью и потом.
Мурманн сел напротив своего друга Штудера, вытащил из кармана «Бунд» и начал читать.
– Кёбу! – вскрикнул он немного погодя. – Какой случай!
– Да-а-а, – недовольно отозвался Штудер. Он должен был написать отчет о продолжающихся с некоторого времени кражах мансард, который, громко крича по телефону, потребовал от него судебный следователь.
– В Базеле, – продолжал Мурманн, – кто-то отравился газом…
– Я уже давно это знаю, – сказал Штудер раздраженно.
Но Мурманна не так-то просто было остановить…
– Самоубийство газом, должно быть, заразно, – продолжал он. – Сегодня в шесть утра был вызов на Герехтигкайтгассе, но в это время в городской полиции никого не оказалось, все были еще на каникулах… Да… И на Герехтигкайтгассе женщина тоже отравилась газом.
– На Герехтигкайтгассе? Какой номер? – спросил Штудер.
– Сорок четыре, – ответил Мурманн, пожевал сигарету, почесал в затылке, встряхнул «Бунд» и продолжил читать передовую статью.
Вахмистр внезапно испугался и вскочил с места; стул с грохотом упал. Штудер склонился над столом, дыхание перехватило.
– Как звали женщину? – Его обычно бледное лицо стало красным.
– Кёбу, – мягко осведомился Мурманн, – тебе что-то послышалось?
Нет, Штудеру ничего не послышалось. Он сильно потряс головой в ответ на предположение,
