лбом. Брови густые, черные, нос тонкий, длинный, с горбинкой. Одет бедно, но выбрит гладко. В глазах – типичное выражение пациента с острой болью, вынужденного сидеть в очереди.
– Хорошо, хорошо. Успокойтесь и повторите еще раз, помедленнее, пожалуйста.
– Вы меня не помните, да? Что ж, это в порядке вещей. Вы что, думаете, если бы у меня было к кому обратиться за помощью, я пришел бы к вам, нарушать ваш покой, смущать и нервировать? У меня ведь нет ни одного врача знакомого. Ну, кому можно довериться. Один врач есть, но я его и врагу не посоветую, это же катастрофа, а не хирург. А самого себя оперировать… Я уже так и этак примерялся – неудобно. Без зеркала. Вот мои условия: вы будете оперировать бесплатно, без анастезии и ассистентов, инструменты и материалы, используемые в операции, я заберу с собой, чтобы уничтожить, так же и рентгеновский снимок. Вы никому никогда не должны говорить об этом случае. Никогда и никаким образом вы тем более не можете написать об этом – научно, публицистически, как и где угодно. Вы немолоды. Я тоже.
– Что же вы не войдете?
– Жду приглашения.
– Вы точно не можете подождать?
– Ожидание. Рискованно. Для меня. И для вас.
– Но, о боже, я же не собираюсь вас убивать.
– Я вас тоже, представьте себе? Назовите это паранойей, но промедление чревато, что меня выследят. А вместе с тем – и ваш дом, вашу семью.
– Заходите. Я сделаю всё, что в моих силах. И именно так, как вы просите.
– Вы меня очень обяжете. Если мне повезет отблагодарить в дальнейшем вас или ваш род, я не откажусь от своих слов. У меня и на добро, и на зло память отличная.
– И всё же вы пользуетесь тем, что я, как врач и добрый христианин, не могу отвернуться от обратившегося за помощью.
– Да. И я прошу простить меня. Я понимаю, как вам тяжело грех на душу брать.
– Удалить четыре клыка без обезболивания за один визит, да еще такие…неординарные. Такого во всей моей практике…
– Да. Такого, пожалуй, вообще, от Адама, – не происходило. Уникум.
– Что же… привело… вас?
– Нонсенс: любовь. Да-да. Хочу женится на прекрасной женщине, вот уже полгода как.
– Но ведь эта операция… всё же носит… скорее косметический характер? Она не изменит… вашей сути.
– Конечно, нет. И всё же нам будет спокойнее. Мне надоело. Я же не пещерный зверь какой. Я пришел к вам, потому что не смогу заплатить за молчание. Это не испытание на силу воли, верность долгу или что еще. Увы, так обернулись обстоятельства, что у меня сейчас не лучшие времена. Единственное, что могу предложить за вашу помощь – гостеприимство. Вот, посмотрите, это мой будущий адрес.
Он указал острым ногтем на топографической карте мелкого масштаба, тут же спрятал в карман.
– Это наш будущий дом. Я его куплю ближе к Новому году. Все деньги, которые удается заработать, я сейчас трачу именно на это. Если бы вы согласились сделать операцию в долг… Боюсь, это бы вас оскорбило.
– Вы
