я пошевелил угли кочергой и подбросил несколько поленьев.
– Все продул? – спросил тот парень, спустив наушники.
– Нет… Люблю смотреть на огонь, – сказал я, усаживаясь на лавочку. – Я видел рисунок в твоем планшете. Художник?
– Есть немного, – ответил он, улыбаясь. – Хочешь взглянуть?
Взяв планшет, он показал несколько рисунков, добавив, что это всего лишь эскизы. Это были по-настоящему хорошие рисунки. На одном из них я даже нашел себя с дядей Ираком. Знаешь, бывают рисунки, нарисованные обычным карандашом, но, тем не менее, сомневаешься, а не фотография ли это? Так вот, здесь было почти то же самое. Настоящие эмоции и жесты, показана каждая мелочь, кажется, люди на экране вот-вот зашевелятся. Больше всего мне понравилось в этом парне то, что он не стал выставляться, бросаться малопонятными словами и набивать мне уши навозом.
– Тебе, наверное, интересно, что я тут делаю?
Я кивнул.
– Кое-кто из этих пьянчуг хочет привить мне мужские интересы. Вырастить в сыне, так сказать, традиционный дух восточного мужлана, которому жена обязана мыть ноги. Догоняешь, о чем я? Мой дорогой папаша хочет, чтобы я во всем его слушался и после школы поступил туда, куда он хочет. И, само собой, устроился сраным инженеришкой на заводе, скажем холодильников или гвоздей. Чем не вариант? А это, – он постучал пальцем по планшету, – должно остаться дурацким хобби, но лучше вообще забыть. Кстати, вот и он, мой папуля, – сказал он, кивнув на мужчину в берцах.
Алек (так его зовут) нахмурился и о чем-то задумался. Но скоро улыбнулся и с довольным видом достал из рюкзака две банки пива «DonkeyKiss», одну оставил себе, другую протянул мне. Я отказался, сказав, что мне нельзя пить из-за болезни и всякое такое. Алек серьезно посмотрел на меня и голосом рыночного продавца с двадцатилетним стажем заверил, что одна банки пива никому еще не навредила. Чуть позже он добавил, чтобы я кончал с пенсионерскими отговорками. Он говорил убедительно, и я согласился. Как я уже говорил, порой мне бывает тяжело отказать.
Я открыл банку, дружелюбная улыбка Алека говорила «расслабься», и я сделал небольшой глоток. Пиво было холодное, внутри становилось тепло, и, насколько я помню, все шло правильно. Это был мой второй пивной опыт. В первый раз меня угостил дядя Резо, мне тогда было лет семь, и я сразу же скривился, как будто раскусил айву. Теперь пиво казалось вкуснее, получше той теплой гадости. К тому же Алик рассказывал забавные истории, отчасти от пива мой смех становился громче обычного. Появилась непривычная легкость в голове, тело расслабилось, и стало хорошо.
– А чем ты болеешь? – спросил он. – Случайно не за «Динамо Тбилиси»11?
– Нет, – хоть я и был немного пьян, мне становился неприятным этот разговор. Просто я знал, чем все закончится.
– Правильно, нечего болеть за Динамо, они отстойники, пусть и выигрывают эти сраные кубки. «ВИТ Джорджия»12 им еще покажет, вот увидишь. Комбикормщики
