сверкнув своими огромными, черными, как ночь, глазами. Лешего устраивал его собственный лес, и не собирался он в подземельях блуждать, потому не пропустил бы и Даждьбога, если бы тот вздумал сюда пожаловать. Кикиморы, слышавшие этот разговор и хорошо его запомнившие, не собирались даже словечко вставлять. Им это совсем и не надо было.
№№№№№№№№
Воспитанная в лесу в полном одиночестве Зевана была капризна и непостоянна. Она расправлялась без труда с любыми животными, но больше любила возиться с хищниками. А те, кто вел себя смирно, могли рассчитывать на ее милость, находились под ее покровительством.
Впервые Марена сумела создать вокруг ребенка ореол таинственности. Никто ничего толком о ней не знал, и если духи или охотники случайно ее видели, то старались ничего не говорить друг другу.
И только двум богам до Зеваны не было никакого дела. Первым был Чернобог, заполучивший Ния в свои владения – ему никто больше не был нужен. И вторым был отец девочки – солнечный бог. Он даже не спросил о ней ни разу. Ему казалось позорным то, что он выродил такого ребенка. Словно его за это могли осмеять и изгнать из их мира.
Девочка оказалась умной и злопамятной. Она дивилась тому, что Даждьбог, который, по словам матери, был ее отцом, совсем не обращает на нее внимания. И она запомнила его равнодушие по отношению к себе. Но сама она вольно или невольно тянулась к солнцу. И тем больше к нему приближалась, чем больше хотела отстраниться. Это ощущение приводило ее в ярость. Она совсем изнемогла в борьбе долгой и упорной и с ним, и с собой. Она знала, что если он проявит к ней чуть больше внимания, то она отстранится и станет его избегать. Но он не делал этого, и маленькой девочке очень трудно было противиться могучему богу.
Ее лелеяла и любила, суровая, очень страшная для многих мать, и не замечал отец, даривший всему остальному миру тепло и свет.
Зевана никак не могла понять, чего больше она получила в жизни – радости или горестей. И сама при этом она несла одним радости, а другим гибель. Она точно знала, что все в судьбе ее будет перемешано. Только первые боги могли позволить себе быть злыми или добрыми. Они же – их дети, были и тем и другими одновременно. И от этого ей становилось все хуже, все тяжелее. И мир казался ей непонятным и далеким. Он мог потом измениться, но пока она принимала его таким.
Глава 20. Схватки и перемирие
Первая богиня, которую встретила на земле маленькая охотница, была Жива. У нее не было никаких важных дел, она много слышала о дочери Марены и захотела на нее взглянуть. Узнав от беса, где та находится, Жива и отправилась в заповедный лес. Она только один взгляд бросила на девочку, но смогла заметить, что та красива, но капризна и заносчива. Глаза ее грустны, что странно для такого юного возраста, а лук она сжимает крепко и уверенно. Она могла выпустить стрелу бы прямо в нее и не промахнулась. Но богиня спокойным жестом
