было больше, она решила переменить их реальность, насколько это будет для нее возможно.
Но и тут скоро стали происходить странные вещи. Девицы, познавшие любовь, вдруг впадали в отчаяние, порой жизнь кончали самоубийством. Так среди духов появились первые русалки. А парни, подобно Даждьбогу, получившие любовь такими гордецами и негодяями становились, что к ним и подступиться было невозможно. Но здесь она могла что-то поправить и сделать.
И еще одна странная вещь приключилась с богиней на земле – она ощутила себя всесильной и могущественной, кажется, реки и горы остановить могла бы, но иногда становилась слабой и безропотной, слезы лила, хотя толком не понимала, что же ей так скверно становилось. И показалось, что в мире так много слабых и обиженных, там много не хватает радости. Мир померк, стал серым и невзрачным. Откуда потом находил он силы для того, чтобы подняться и расправить плечи. И вело ее туда только одно – она хорошо понимала, что если уйдет, скроется в Свароге, мир этот, пусть и светлый внешне, станет мрачным и темным, каким он и был до ее появления.
И когда Жива смотрела на нее с гордостью, она понимала, что не сможет так просто уйти и бросить все на произвол судьбы. И снова бралась она за дело, работала, не покладая рук, сколько хватало сил и терпения.
Белбог притомился от беготни за Зеваной. Она казалась неуловимой, а он был слишком стар для того, чтобы за ней угнаться.
.И ему оставалось только прохлаждаться и оставаться на том свете, где и любви не было, а без нее невозможно оставаться.
И тогда он словно очнулся, забыв о ней, взглянул на весь мир. А он оказался таким ярким и прекрасным, что оставалось только сожалеть о том, что до сих пор он не видел и не замечал всего, происходившего вокруг.
Глава 23. Зимцерла
Белбог долго боялся взглянуть на ту, которую родила ему его жена, ему казалось, что весь мир потешается над ним. Он будет дико хохотать, когда поймет, что он возиться с дитем того, кто так вероломно и нагло его обманул.
Но девочка показалась ему такой радостной и приветливой, что все его страхи и волнения тут же исчезли. От них не осталось и следа.
Она знала о безответной любви седовласого бога к капризной Зеване, и решила, что покажет этой девице, как надо обращаться с людьми. Если что-то и смущало ее – усмешка Даждьбога.
– Ты прекрасна, ты будешь приносить столько радости, никому не станут они устраивать таких праздников, как тебе, – говорил Белбог, ощущая себя пророком. Ему казалось, что весь мир должен был обратить свои взоры к этому юному созданию. Узнав ее ближе, он готов был даже простить вероломство Даждьбога. Может быть, в этом обмане есть какая-то правда, если ему удалось сотворить такое. Он был уверен, что вознагражден за свои мучения.
Когда Кикимора рассказала Зеване, что он обласкан гордячкой Зимцерлой, та была удивлена до крайности.
– Она все делает
