крупных сделок не гнушался дед и обычным простым продавцом становиться за прилавок, даже любил это делать, «общаться с народом», как это он называл. С шутками отпускал товар, ловко и небрежно считал деньги, легко возвращал сдачу, играючи вертел весами. Его жестами за прилавком можно было любоваться, как на концерте любуются изящными жестами дирижера. Внимательный покупатель следил, чтоб на весах был килограмм и не меньше, дед честно отвешивал килограмм продукта и даже чуть больше, так сказать, «с походом», но все равно покупатель уносил с собой только 950 граммов. Ой, ловкач, Мошка! Почти фокусник и маг – ловкость рук и никакого обмана! Но особо не наглел – 30-50 граммов недовеса и не больше. «Взять немножко – дележка. Торговля без обману не бывает!»
– Дедуля, ты мне недовесил 50 грамм! – иногда возвращался и вопил шибко дотошный покупатель.
– Правда? – расплывался дед в улыбке, – ай-ай, нехорошо вышло, ошибси, вот тебе двести грамм сверху.
Дед хитро улыбался, а покупатель от щедрости такой смягчался, брал добавку и уходил, купленный. Только и в добавке не было двухсот граммов!
Да, ловкий дедок, пройдошистый, нос маленькой гирькой и щечки комочком.
3
Но нарвался однажды Мошка на цыгана, всерьез его не принял… Эх!..
«Цыган ходит, люльку курит,
А цыганка людей дурит…» -
поется в народной песне. Дурят, ох, еще как дурят! И ведь народ знает, что дурят, а всё равно остается в дураках. «Позолоти ручку, красавец, всю правду скажу: ждет тебя казенный дом, дорога дальняя, король бубновый, валет червовый, шестерка треф и пятерка крест – все сразу, лишь бы затуркать, заморочить, – вай-вай, а дома может быть беда, позолоти ручку, порчу сниму и последнюю с тебя рубаху сниму заодно». Наврут олуху с три короба, все деньги вытащат на позолоту ручек, ножек, плеч, локтей и особенно зубов. Золотые зубы – признак богатства у многих цыган, а если у тебя зубы крепкие, белые, ещё свои, природные, то значит, ты беден, тебе срочно надо выбить все здоровые зубы, чтоб ты не позорил целый табор.
Недавно цыгане расположились у моста того города, где в данный момент находился Мошка, и стали… медом торговать, словно у каждой цыганской семьи по десятку пасек. И мед-то какой вкусный! На деле, свистнули цыгане где-то бочку патоки, разлили патоку по банкам, сверху каждую банку чуть заправили душистым майским медом и дают дурачкам пробовать – вкусно! Покупает простофиля патоку, думает, что это мед, радуется по-простофильски дешевизне, а потом лопает патоку да еще хвастает! «Эй, Ваня, откуда у цыган пчелы? Ты что, совсем дурень?» А цыгане – люди творческие: продав патоку, стали вдохновенно думать, как бы еще облапошить близкого своего да выгоду с него поиметь. Но они народ простодушный, дурят не по злобе, дурят только потому, что есть такие недотепистые, которых просто грех не надурить. Прямо руки чешутся у цыган наказать людскую глупость и жадность. Так что, если подумать, то дурят они с высокой и благородной целью проучить: а не будь дураком!
Но
