из ворот башни, с криками и гиканьем ринулся на бунтовщиков. Началась страшная мясорубка, гремели ржавые кандалы, люди падали замертво, но не переставали напирать на турок. Одного янычара на лошади смогли свалить и забрать оружие. Только когда прозвучали оружейные выстрелы, и запахло порохом, толпа в оцепенении замерла. Пятерых невольников застрелили, ещё троих зарубили саблями. Турки встали цепью и теснили людей к стене. Ефима, как посеявшего смуту среди рабов, янычары вывели из строя и погнали нагайками в конец двора. Там открыли глубокую яму и бросили вниз. Ефим не успел слова сказать, падая, ударился головой обо что-то твёрдое, и потерял сознание.
Очнувшись, он обнаружил, что в яме не один, вокруг много людей. Кто-то стоял, другие лежали на грязной, вонючей соломе и стонали. В полутьме, едва различая силуэты людей, Ефим, упёрся спиной в стену и поднял голову. До края ямы не дотянуться. Слишком высоко. И ночью выбраться не удастся. От отчаянья он присел и вытер рукой рассечённый до крови лоб. Запах человеческих испражнений, грязи и нечистот, доводил до рвоты. Ефим снова поднял голову, когда, кто-то толкнул его вбок. Он оглянулся и увидел обросшего густой щетиной узника. Трудно было понять, кто это такой. Молодой парень, или древний старик. Ефима поразили глаза незнакомца, голубые и ясные.
– Не захотел к туркам? – спросил незнакомец, мягким голосом.
В ответ Ефим отрицательно покачал головой.
– Что там случилось? Мы слышали, что наверху идёт стрельба.
Ефим рассказал о том, что произошло, и вздохнул.
– Не печалься, парень, мы все здесь из одной чаши пьём горькую. И не видно конца мучениям. Давно с Украины?
– Не так и давно, – ответил Ефим, и покосился на остальных.
Люди потянулись к нему, в надежде услышать новости, узнать о родных местах. Через минуту Ефима окружили в плотное кольцо, и каждый пытался задать вопрос. Ефим растерялся и крутился на месте, как юла, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Не успел он и двух слов сказать, как турки открыли яму, и показалась длинная лестница. Люди замолчали и со страхом смотрели вверх.
– Эй, новенький, вылезай, – закричал Иван Спиридонов, заглядывая в яму, и воротя нос, от зловоний. – Поговорим с тобой, по душам.
– Держись парень, – сказал старик, и похлопал по спине Ефима.
Ефим встал на лестницу, и медленно поднимался. Когда оставалось совсем чуть-чуть, чьи-то крепкие руки схватили его с двух сторон, резко подняли, и бросили на землю. Он упал, ударившись грудью, и застонал. От яркого света, зажмурил глаза и побледнел.
– Ну что, собачий сын, решил смуту затеять?
Это был голос Ивана Спиридонова. Ефима схватили и поставили на ноги. Перед ним стояли пятеро казаков и турки. Те не вмешивались и о чём-то болтали.
– Значит, ты был в Чигирине? Интересно, расскажи, как войско Ромодановского помогло нам?
Ефим молчал, не зная ответ и понимая, что сейчас полностью во власти предателей.
– Так
