отпустят. При условии, что ты переходишь в распоряжение Бульд… в распоряжение прокурора Ульссона.
Бульдозер, должно быть, слушал за дверью – она распахнулась, и он ворвался в кабинет.
– Давай, поехали!
– Прямо сейчас?
– Потолкуем у меня.
– Конечно-конечно, – сказал Мауритссон. – С удовольствием.
– Да уж не иначе, – пообещал Бульдозер. – Привет, Якобссон.
Якобссон молча проводил их безучастным взглядом. Он ко всему привык.
Десять минут спустя Мауритссон был доставлен в штаб спецгруппы. Его приняли как почетного гостя и усадили в самое удобное кресло, а кругом расположились блистательные детективы. В том числе Кольберг, который держал в руках памятку Мауритссона:
– Дюжина трусов и пятнадцать пар носков. Это для кого?
– Две пары Мурену, остальное, наверное, второй себе возьмет.
– Он что, бельем питается, этот Мальмстрём?
– Да нет, просто никогда не отдает белье в стирку, каждый раз новое надевает. И непременно французское, а его только у «Морриса» купить можно.
– С такими привычками поневоле пойдешь банки грабить.
– А что такое астролябия? – удивился Рённ.
– Это вроде секстанта, только старого образца, – объяснил Гунвальд Ларссон и в свою очередь спросил: – А зачем им на двоих четыре маски с Дональдом Даком?
– Ей-богу, не знаю. И ведь у них уже есть две, я на прошлой неделе купил.
– Шесть коробок «девятки» – это как понимать? – продолжал допытываться Рённ.
– Презервативы, особый сорт, – вяло ответил Мауритссон. – В надетом виде они похожи на дубинки в синей форме и с розовым рылом.
– Ладно, бросьте эту бумажку, – добродушно вмешался Бульдозер Ульссон. – Кстати, господину Мауритссону не обязательно изощряться тут в остроумии. Острить мы и сами умеем.
– Умеем ли? – мрачно осведомился Кольберг.
– Все, давайте-ка делом займемся. – Бульдозер хлопнул в ладоши и энергично потер руки.
Он требовательно поглядел на свое войско, в состав которого, кроме Кольберга, Рённа и Гунвальда Ларссона, вошли два инспектора, эксперт по слезоточивым газам («газовщик»), компьютерщик и никудышный полицейский по имени Бу Цакриссон, которого, невзирая на острую нехватку кадров, все с величайшей охотой уступали друг другу для всякого рода специальных заданий.
Начальник ЦПУ и прочие тузы, слава богу, после злополучного киносеанса не показывались, даже не звонили.
– Итак, репетируем, – объявил Бульдозер. – Ровно в шесть Мауритссон должен позвонить в дверь. Ну-ка, изобразите еще раз…
Кольберг отстучал сигнал по столу. Мауритссон кивнул.
– Точно, – сказал он, потом добавил: – Во всяком случае, очень похоже.
Точка-тире… пауза… четыре точки… пауза… тире-точка.
– Я в жизни не запомнил бы, – уныло произнес Цакриссон.
– Мы тебе поручим что-нибудь еще, – сказал Бульдозер.
– Что
