Сами нанья давным-давно избавились от всех стоматологических проблем. Они вообще, кажется, ничем не болеют. И моются они раз в месяц, и едят раз в несколько суток. Зато сколько едят! Фрукты и овощи поглощают за обедом сотнями штук (впрочем, учитывая размеры плодов местных культурных растений, это неудивительно), жареную и вареную рыбу, моллюсков – килограммами и запивают все это кувшинами кислого вина, подслащенного медом. Несколько племен лулу живут в лесах только для того, чтобы собирать орехи к столу нанья. Зато мяса на столе почти не встретишь. Специально для меня запекают какую-нибудь лесную птицу или поросенка, да и то не чаще раза в месяц. Первое время Теи пыталась приучить меня есть насекомых (нанья их очень любят), но в конце концов смирилась с тем, что для меня это неприемлемо.
Четыре дня я провела в забытьи и еще неделю потом пролежала в огромной кровати. Сражение со стрессом окончилось моей победой: мозг адаптировался, не только ничего не потерял, но и приобрел новые качества, о которых прежде я не могла и мечтать. Отныне все, что я видела и слышала, запоминалось с первого раза, укладывалось на специальные полочки в голове и извлекалось по первому требованию. Книги нанья, впрочем, так и остались для меня загадкой. Мне позволялось читать все что захочу, вот только разобраться в них я чаще всего не могла. У нанья столько понятий, о которых мы не имеем представления! Платон вряд ли понял бы что-нибудь в аэродинамике или там, не знаю, в теории струн; местным лулу никогда не объяснишь, что такое гуманизм; как ни увеличивай емкость мозга, мне не понять философию нанья. Для этого надо прожить среди них хотя бы десяток лет, да и то многое останется тайной за семью печатями. Вместе с тем у меня часто возникает ощущение, что и боги не способны разобраться в истории, которую я им рассказываю. Они хорошо знакомы с физиологией лулу, а психология до сего дня, кажется, мало их интересовала. Тем более что я веду речь о том, что только будет, и в их больших головах это будущее укладывается с трудом.
Но все это было еще впереди, а пока наступил день, когда я сползла с кровати, набросила на плечи накидку из коричневых шкурок зверька, наверняка вымершего задолго до моего рождения, и вышла на палубу. Буду называть эти открытые площадки палубами, раз уж Высокий дом в каком-то смысле корабль. Их тут девять, самая широкая – на восьмом уровне, где, как объяснила Теи, живут она, Бьоле и кто-то еще. Верхний, девятый уровень – покои великого Анту. Никому не разрешено подниматься туда без предупреждения.
Не знаю, из чего построено это чудо инопланетной мысли и какая энергия вот уже пятьдесят тысяч лет позволяет ему жить. Высокий дом с самого начала не пришелся мне по душе. Приятно ли карлику оказаться в жилище великана? Все очень большое, громоздкое, любое бытовое действие становится испытанием, и постоянно опасаешься, что кто-нибудь между делом придавит тебя как букашку. Не нравится мне и любовь нанья к цветным металлам. Все, что можно, у них сделано из золота, серебра или меди: посуда, сантехника, даже
