плакучие сливы, жеманную рябину, субтильную сирень, грузные пионы, приторные флоксы, кудрявые грядки укропа и петрушки. Мой звериный нюх необыкновенно обостряется, когда рядом со мной двадцатилетняя девственница, пахнущая солнцем, вольным ветром и высоким небом.
Покончив с приветственной частью, перешли в дом. Внутри царил рукотворный рубленый уют. Все двери и окна были открыты настежь, и дом дышал во всю силу своих деревянных легких. Приветливый и основательный, он был обставлен солидной, грузной мебелью, возрастом никак не моложе старушкиного. Меня хотели накормить, но я отказался, и меня усадили за чай. Мною деликатно интересовались, и я охотно отвечал. Лина показала свою комнату, в которой пряный девчоночий запах мешался с зеленым дыханием настежь распахнутого окна. На столе – прошлогодний номер "Иностранной литературы", рядом – аккуратно заправленная кровать. Чего бы я только ни дал, чтобы прильнуть к надушенной подушке!
После обхода дома славная, бодрая старушка провела меня по участку, и мы обсудили с ней тонкости калийной подкормки помидоров. Лина стояла в стороне, поигрывала коленкой и наблюдала за нами со скептической улыбкой.
"Ба, ну, хватит! Мы идем купаться!" – наконец не выдержала она.
"Чтобы к обеду были!" – велела Ба.
Я подхватил наши сумки, и мы вышли за калитку.
"В общем, так, – надев важные черные очки, превратившие ее в зарубежную актрису с обложки журнала "Советский экран", провозгласила Лина. – В нашем пруду купаются только мальчишки и лягушки, так что купаться мы ходим в Ромашково. Надо выйти на Советский, дойти до шоссе, а там рядом. Всего километра три. Согласен?"
"С тобой хоть на край света!" – глядя на нее с мучительным восхищением, откликнулся я. На шее у нее выбились из-под платья и сплелись в цветной бантик завязочки купальника. Когда она успела его надеть? Я вдруг представил, как она, зайдя в свою комнату, сбросила платье, стянула трусы, освободилась от лифчика и осталась голой. Глядя в зеркало, взбила тонкими пальцами грудь и огладила бедра, а может даже посмотрела поверх занавески на меня, увлеченного в этот момент агрономическим разговором – посмотрела и наполнилась озорным волнением. От такой картины мое сердце в груди разом превратилось в горячий шоколад.
По пути выяснилось, что в доме круглый год живут ее бабушка и дедушка – родители отца. Дом этот она помнит, сколько помнит себя. Приезжает сюда каждое лето. Родители бывают здесь по выходным. Иногда ее навещает Верка и еще две-три подружки. И все бы ничего, только вот далеко ходить купаться. Речка Чаченка для купания не годится, но рыба в ней водится. Смотри как у нас здесь красиво! Кстати, а ты знаешь, что Казимир Малевич похоронен в этих местах? Нет? Ну вот, теперь будешь знать. А вон там, ниже, видишь? Там как раз протекает речка. Мы с папой зовем ее Чача. Вот он рыбак! Даже щук ловил! А я тут успела уже позагорать! В общем, летом здесь в хорошую погоду хорошо, а в плохую – скучно, но плохая погода тоже нужна
