сотрясал в те годы городские площади страны. Исклёванная и униженная страна жаждала подняться с колен и расправить плечи. По всей Германии резко возросло движение патриотов, искренне болевших за судьбы нации и своего Отечества! Это было видно и не вооружённым глазом, что, кстати, неудивительно…Ибо запредельно циничный, запредельно подлый характер еврейской теневой власти того времени стал очевиден уже практически всем. На таком взрывоопасном народным гневом фоне: политики оппозиции, бизнесмены, учёные и писатели, общественные деятели, мастера культуры, мелкая буржуазия и просто обычные добропорядочные бюргеры, жизнь коих превратилась в ад, уже в открытую, со злобой в глазах, говорили на улицах и в пивных, что нынешний режим в республике, это режим еврейского фашизма, который с помощью подкупа и предательства, вероломства и лжи, просто оккупировал Германию и поработил многострадальный немецкий народ.
Собственно говоря, влиятельнейшие евреи Германии, того времени, и сами не особенно скрывали это.
* * *
Тихими, вкрадчивыми вечерами, когда в зелёных и голубых сумерках начинали нести свою молчаливую. Вахту уличные фонари, к загородным каменным особнякам – резиденциям, в определённый день и час съезжались роскошные авто и лаковые экипажи. Укрытые дубами, платанами, окруженные высокими коваными решётками, в стороне от Берлинского шоссе, откуда не долетали звуки проносящихся лимузинов, та или иная «знаковая» еврейская усадьба принимала гостей.
Предвкушая кошерное угощение, уповая на важные, нужные встречи, гости оставляли на асфальтированной автомобильной стоянке свои «мерседесы», «оппели», «бьюки», «каделаки» с водителями. Сопровождаемые ливрейными слугами в серебряных – золотых галунах шли к парадной, вдыхая по пути сладкий, прохладный воздух в котором неуловимо сквозили запахи модных духов и лосьонов, сбрасывали свои пальто, норковые и песцовые шубы на руки привратников. Ступали в просторный холл, где их принимал тот или иной владыка загородной резиденции, какой-нибудь влиятельный банкир или властный и тонкий политик, владелец топливных компаний, газет, угольных концернов, алюминиевых и сталелитейных предприятий, приближённый к сокровенным центрам власти…С шутками и дружескими приветствиями поднимались по молочной мраморной лестнице на второй этаж…
И вот в мягких сиреневых сумерках за готическими арками вспыхивали и сказочно горели высокие золотые окна.
На таких «раутах» были только свои, поверенные в делах, связанные крепче любых пут, масонской клятвой, – известнейшие люди еврейской крови, каждый из которых был, значим, весом и почитаем в определённом кругу берлинской знати. Являлся «агентом влияния», лоббистом или просто воротилой, для которого невозможного в этом подлинном мире было мало. Их ресурсы: влияние, связи, доступ к закрытым государственным документам с грифом «секретно», колоссальные финансовые средства, – были необходимы для использования их в продвижении своего священного
