кормилицы: – Теперь я Ваш должник, – прочувствованно произнёс на прощанье воин, протягивая ему кожаный мешочек со звенящими монетами.
– Этого много, милорд, – возразил лекарь, но рыцарь не стал его слушать, заметив с усмешкой:
– Бери. В конце концов, теперь тебе нужно кормить весь этот сброд.
– Они не сброд, сэр, а такие же люди как мы с Вами.
– Сегодня они боготворят тебя, а завтра забросают камнями, – сурово ответил на это рыцарь и, махнув рукой своим копьеносцам, с зажжёнными факелами окруживших по периметру двор Мариам, вскочил в седло. – Всего доброго, целитель; надеюсь, мы больше не встретимся.
***
Элеонора, фрейлина Королевы Матери возвращалась домой из дворцовых покоев. Было уже немного за полночь, но младший брат её, упав с лошади, сломал ногу и нуждался в постоянном уходе. Отец с матерью умерли пятнадцать лет назад от свирепствовавшей в городе чумы, и родители тогда бросали своих детей опасаясь заразиться, а дети покидали родителей боясь того же. Сами они благополучно пережили её за городскими стенами, в предгорьях Скалистых холмов у бабки с дедом, куда были заблаговременно отправлены. Почему близкие не уехали сами? Этот вопрос мучал теперь Элеонору, с десяти лет оставшуюся без родительской опеки. Наверное, им казалось, что болезнь пройдёт стороной.
Будучи служащим, городской канцелярии, отец исправно ходил в Касагранду, мать же из придворных белошвеек обшивала кружевными платьями королевский двор. Родители умерли за неделю и их покрытые гнойными ранами тела сожгли за городской стеной вместе с другими несчастными те, кому повезло. Острой косой смерть собирала жатву, насылая на город то войну, то голод, то мор. Сейчас настало благословенное время и о последствиях страшного бедствия унёсшего тысячи жизней говорили лишь многочисленные могильные плиты на городском кладбище, где хоронили тогда не тела, а собранные части праха.
После смерти родителей, благословенная государыня взяла опеку над детьми белошвейки; когда девочка выросла, стала фрейлиной, брата же взяли конюхом на королевскую конюшню. А недавно объезжая норовистую кобылу Каспар упал, отделавшись относительно легко, только лишь переломом ноги. По словам лекаря, кость срастается хорошо и скоро он уже сможет ходить, хотя хромота, возможно, останется на всю жизнь.
Королева не имела собственных детей, судьба словно одарила её за это бесконечно огромным количеством верноподданных, ведь все граждане королевства были её детьми. Как любящая мать Элисандра могла быть сурова, наказывая своё заблудшее чадо, но к девочке относилась всегда доброжелательно, возможно излишне балуя дорогими подарками. Лишь недавно она подарила ей золотые серьги с изумительными зелёными камнями, переливающиеся на солнце как маленькие озёра.
До детей был охоч её покойный муж король Салозар. Для него этот брак стал уже вторым, и только официальных детей было трое, не говоря уже об признанных им бастардах. Два старших сына погибли ещё при жизни
