Маша вяло улыбнулась.
Меж тем в рядах что-то произошло: вокруг всё пришло в движение, все гулко и подавленно зашумели. Подбежала хозяйка. Молниеносно посрывала с Маши весь товар. Суетливо запихнула в большую сумку и, взвалив её на плечи, исчезла.
Что делать дальше: уходить или ждать неизвестно чего? – Маша не знала.
– Явились! – с ужасом простонала соседка слева и быстро-быстро стала собираться.
– Кто? – невольно вырвалось у Маши.
– Мытари тутошние… – услыхалось в ответ незнакомое слово.
Маша и сообразить не успела, как перед ней нарисовался крепыш с
воловьей шеей и небрежно полюбопытствовал:
– И чё продавашь, красавица?
– Я ничего… – растерянно промямлила девушка.
– Со мной так нельзя! – парень нагло уперся бесцветными глазами. – Не люблю я! Я видел тебя обмотанную шмотьём… Гони давай!.. – и он протянул открытый черный пакет, в котором навалом лежали бумажные деньги.
Теперь Маше и без объяснений было понятно, кто перед ней. Поддавшись общей нервозности, она выдавила:
– Ничего я тебе не дам! У меня и нет ничего…
– Тогда с нами пойдёшь… – парень, цепким отекающим взглядом обшарив девушку с ног до головы, нагло хихикнул.
Маша струсила, однако не настолько, чтобы от страха потерять голову: готова было сказать твердое «нет», как соседка справа опередила:
– Что привязались к девчонке? Она и не торговала вовсе. Спутал ты ее с кем-то… Стоит тут рядом со мной… внучка моя…
– А ты, старая, варежку закрой! Я не слепой, чтобы не знать, кто тут и что тут… – и с угрозливым нахрапом приказал: – Пошли! Бегом за мной!
– Никуда я не пойду! – дерзко отозвалась на то Маша.
– Цыц! – и парень, причмокивая красными губами и свирепо наступая, повтори: – Двигай, говорю, ногами, да поживей!
И тут произошло невероятное и неожиданное. Машу не подвела природная подвижность, не раз проявляемая ею при игре в волейбол. Вот и в эту минуту она, внутренне сгруппировавшись и не задумываясь, прыжком выступила вперед и с силой, как по летящему к ней мячу, ударила парню прямо в рожу: хлесь! Парень покачнулся и грохнулся мешком наземь, – и, лишь очухавшись, срывающимся от злобы голосом завопив:
– Убью, сука! – нервным, густым, придушенным басом прорычал: – Тебе же, дура, конец пришел…
Рывком он попытался подняться, но Маша, неконтролируемо очумевшая до азарта, вновь ударила парня по голове так, как привыкла бить с
размаху по мячу…
– Ну ты и тупица… – только и сумел просипеть мытарь.
Кто-то, взвизгнув рядом, дико закричал, – и многие, подхватив свой товар, бросились в рассыпную.
– Бежим, девочка моя! Бежим! – Наталья Петровна вытянула Машу из встревоженной сборщиками подати и возмущенно гудевшей толпы.
