ножкой, – здесь не Тюильри, и придется вам довольствоваться тем, что есть.
Придвинув табурет к стене, он подложил под короткую ножку пробку, как обычно наращивают каблук башмака, чтобы удлинить ногу, и вернулся к по-прежнему неподвижно лежащему на столе пленнику.
Для начала он вынул у него изо рта кляп.
– Вот так! – сказал он. – Теперь вы сможете свободно дышать!
Но к огромному удивлению Жана Торо, граф не издал того громкого вздоха, который обычно вырывается у любого человека, который получает возможность свободно дышать или по крайней мере свободно говорить.
– Что случилось, дворянчик? – спросил плотник так нежно, как только мог.
Лоредан ничего не ответил.
– Мы обижены, да, господин граф? – продолжал Жан Торо, начиная развязывать ему руки.
Пленник упрямо продолжал хранить молчание.
– Хочешь притворяться мертвым – притворяйся, воля твоя, – продолжал Жан Торо, полностью освободив руки от веревок.
Руки графа безвольно свисли вдоль туловища.
– Так! А теперь я попрошу вас встать, монсеньор!
Господин де Вальженез не сделал ни малейшего движения.
– Ах, так! – сказал Жан Торо. – Уж не полагаете ли вы по случаю, что я буду водить вас на помочах, словно кормилица малого ребенка? Нет уж, спасибочки! Я уже достаточно поработал сегодня вечером.
Граф не подавал ни малейших признаков жизни.
Жан Торо остановился и посмотрел на пленника, продолжавшего неподвижно и молчаливо сидеть в тени.
– Черт! Черт! – сказал он, обеспокоенный этим упорным молчанием. – Вы, видно, хотите заставить потрудиться своего приятеля Жана Торо?
Взяв фонарь, он поднес его к лицу господина де Вальженеза.
Глаза молодого человека были закрыты, лицо – смертельно бледным. На лбу выступили капельки холодного пота.
– Ну и дела! – сказал Жан Торо. – Я тут вкалываю, а он потеет… Странный господин, однако!
Но тут, заметив смертельную бледность лица графа, он прошептал:
– Честное слово, боюсь, как бы он не помер!
И Жан Торо принялся энергично тормошить и трясти своего пленника.
Тот мотал головой, словно труп.
– Дьявольщина! – воскликнул Жан Торо, растерянно посмотрев на графа. – Дьявольщина! Уж не задушили ли мы его случайно?.. Ну, и ладно! Мсье Сальватор будет доволен! Что за гнусный человек! У этих богачей вечно все не как у нормальных людей!
Жан Торо обвел глазами комнату и заметил в углу огромный кувшин с водой.
– А! – сказал он. – Вот это-то мне и нужно!
Взяв кувшин, он установил его на стоявшую рядом со столом стремянку и наклонил таким образом, что тонкая струйка воды, выливавшаяся из кувшина, падала с высоты пяти-шести футов на лицо господина де Вальженеза.
Первые капли, упавшие на лицо графа, казалось, не произвели на того никакого действия.
