у нас до весны, – сказали мы. Дети ответили заливистым «Ура!».
И вышло так, что Ванька стал первым животным нашего двора. Именно с него начался отсчёт наших питомцев, о многих из которых вы прочтёте в этой книжке.
Голубь – птица уличная, вольная, и клетка Ваньке была, конечно же, тесна, но он терпел, а мы старались быть особенно внимательными и заботливыми. Каждый из нас успел к нему привыкнуть, и мы безо всяких натяжек считали его полноценным членом семьи.
А вот и весна. Ванька приободрился, всё чаще стал поглядывать в окно, через которое в его клетку заглядывало нежное солнышко. Там, за стеклом летали радостные птички. Когда он их замечал, всегда оживлялся, начинал бегать по клетке и курлыкать что-то своё. Иной раз хлопал крыльями, и тогда из клетки летела пыль вперемешку с остатками зёрен.
Каждый из нас понимал, что настала пора прощаться. Крыло зажило, работало исправно, поэтому держать птицу взаперти было жалко и бессмысленно.
Мы были готовы к расставанию, несмотря на то, что очень привыкли к Ваньке и полюбили его. С ним было весело и легко. Но дети, вырастая, покидают родительский дом, вот и эта красивая птица дождалась своего часа, и ничего тут не поделаешь.
Тёплым душистым утром Игорь с Андреем вынесли клетку во двор, поставили на землю и отбежали в сторонку, чтобы не пугать. Мы с Мариной тоже вышли из дома.
Как только Ванька увидел открытую дверцу, сразу засуетился, словно чувствуя дыхание свободы. Он потоптался, набираясь храбрости, а затем неторопливо вышел из своего домика. Походив по двору, стал похлопывать крыльями и делать маленькие пробежки. Подпрыгивая, пытался взлететь. Но вскоре, уставший, вернулся в клетку.
На следующий день Ванька тоже не улетел. Всё, что он смог сделать, это преодолеть несколько метров в сторону огорода, да и то низко над землёй и как-то неуклюже, неуверенно. Грузно сев у борозды, бедный приёмыш виновато пошевелил натруженными крыльями, сделал несколько шагов то в одну, то в другую сторону, а затем просто замер. Наверное, от отчаяния.
Мы поняли, что воздушная жизнь даётся ему пока с трудом. Словно подтверждая нашу мысль, Ванька не перелетел, а перескочил через борозду и зашагал по голой грядке, подёргивая неблагополучным крылом, которое слегка свисало.
– Почему он не улетает? – спросили дети.
– Значит, ещё не может. Ему нужна тренировка.
При этих словах Ванька разбежался и взлетел, но опять несмело, чаще нужного работая крыльями. Его сил хватило только на то, чтобы добраться до забора, где он и примостился на штакетине.
До самого вечера Ванька оставался возле дома: то сидел на крыше, то возвращался на забор. Клетку мы оставили открытой там же, на столе, но голубь её проигнорировал и ночь провёл на крыше, потому что утром нетерпеливый Игорь нашёл его именно там.
Мы не знали, что делать дальше и как бедняге помочь. У него не было даже укрытия. Пришлось заняться постройкой уличного домика. Установили его прямо на крыше,
