мать ударила его. Ее рука со всей силы обрушилась сверху на лицо сына. В комнатушке с закрытыми ставнями оплеуха прозвучала как выстрел. Антони сел в кровати и схватил мать за запястье, не дожидаясь повтора. В ухе у него гудело.
– Э, ты чего, совсем с ума сошла?!
– Ты понимаешь, что наделал? – проговорила она. – Ты понимаешь?
Голос ее был еле слышен. Она говорила сама с собой. Или, может быть, с Господом Богом.
– А что я? – жалобно проговорил Антони. – Мы вышли, а его нет.
– Да как такое могло случиться? Что нам теперь делать?
В доме раздался сухой звук: то ли балка скрипнула, то ли чьи-то шаги. Мать вся напряглась, резко повернула голову к двери.
– Мам.
Ему пришлось позвать ее еще раз, чтобы вывести из ступора. Она очнулась, взглянула на него огромными потерянными влажными глазами. Руки ее дрожали.
– Прости, мам.
Она быстро вытерла щеки, шмыгнула носом, встала, одернула футболку.
– Что мы будем делать? – спросил Антони.
– Не знаю. Надо найти его. Другого пути нет. – И прежде, чем выйти из комнаты, сказала напоследок: – Иначе этой семье крышка.
Антони очень рассчитывал, что кузен поможет ему выпутаться. А зря.
В воскресенье он весь день пытался поймать его, даже заглянул к нему домой, но все без толку. В понедельник – то же самое, кузен оставался таким же неуловимым.
Ничего нового, если подумать. На кузена никогда нельзя было особенно положиться. Но время поджимало, а Антони знал, что одному ему не справиться. Всякий раз, входя в гараж, он констатировал пустоту под брезентовым чехлом и, застыв перед ним, задавался вопросом, что ему лучше сделать: сбежать из дома или застрелиться?
К счастью, мать отыскала старую упаковку «Ксанакса» и, приняв таблетку на ночь, до полудня следующего дня пребывала в прострации. В воскресенье утром, за завтраком она пять минут в нерешительности стояла перед открытым шкафчиком, не помня, что собиралась достать – сухарики или хлеб для тостов. А в понедельник отправилась на работу без линз, а главное – без каблуков. Это ее полукоматозное состояние не ускользнуло от внимания Патрика, но он когда-то уже раз и навсегда решил для себя проблему душевных состояний Элен: она – сложная личность.
В конце концов, во вторник объявился кузен. Антони обнаружил его дома, в ванной, в трусах и по пояс голого. Он только что вылез из-под душа и смазывал волосы гелем.
– Где ты был? Я тебя уже три дня ищу.
– Я был занят.
Антони не мог прийти в себя от удивления. Ну уж это слишком – чтобы человеку настолько было на все наплевать. Кузен спокойно занимался собой. Он почистил зубы, надел футболку. Потом они поднялись наверх. В комнате у него был идеальный порядок. Кузен включил, как обычно, музыку. Еще не было полудня, рановато для курева. Антони даже не решался сесть. Он ждал, засунув руки в карманы.
– Кончай дуться, – сказал кузен. – Садись.
– Я в дерьме по уши. Не знаю, что делать.
Кузен
