обменялись еще парой фраз того же порядка, с явным подтекстом, потом Гранд заказал три пива. Одно время они с кузеном довольно много тусили вместе, у них были общие делишки, но потом все это постепенно рассосалось. Кузен сам спустил на тормозах, потому что Маню был какой-то странный, опасный, властный и почти всегда под кайфом. Чувствовалось, что между ними есть какие-то сложные финансовые отношения. Закончив с допросом кузена, Маню обернулся к Антони и спросил, как дела у его отца.
– Нормально. В порядке.
– Он нашел работу?
– У него свое дело.
– Какое?
– Он теперь ландшафтник.
Маню оценил эту новость. Кати поставила на прилавок три открытых бутылки «Кроненбурга». Капли сверкали на стекле, будто на солнце. Рот у Антони наполнился слюной. Гранд заплатил и раздал бутылки. Они выпили за успех отца. Пивная прохлада пронизала их насквозь. Вокруг стало свежо, зелено, прямо как весной.
– Лучше не бывает, – сказал Маню.
Его бутылка была уже почти пуста.
– Мы хотели с тобой поговорить, – сказал кузен.
– Ах вот как?
И Гранд расхохотался своим особым тявкающим смехом. Сверкая безупречными зубами на влажном лице.
– Может, выйдем? – спросил кузен.
– Нам и здесь хорошо.
Маню уже давно устроил в кафе «Завод» свою штаб-квартиру. Жил он совсем рядом, вот и торчал здесь сутками, играя в бильярд или дартс, а то просто просиживая задницу, выпивая и общаясь с приятелями. Он чувствовал себя как дома, настолько, что даже предложил однажды Кати помочь ей с ремонтом. Та отказалась, несмотря на то что кабак вот уже десять лет мариновался в собственном соку: какой там ремонт или кондишн, ей едва хватало средств на уборку.
Место это было историческое. Постоянные клиенты так и говорили – «Завод», а другие туда не ходили. До пяти вечера там пили тихо, потом начиналось. Каждый становился больным, смешным или злым – в соответствии с характером. Кати неустанно опекала свой контингент. Легавые к ней не заглядывали, потому что она и сама умела справляться с алкашами. Время от времени, под настроение, она ставила диск Джо Дассена, и тогда под толстым слоем макияжа можно было разглядеть юную девчонку, какой она была когда-то.
– Все-таки лучше было бы выйти, – настаивал кузен.
– Лады…
Прежде чем сняться с места, они допили пиво.
– Пока, я скоро, – сказал Маню.
Руди, который наблюдал за сценой и не упустил ни слова, вдруг оживился и, дернув себя за ворот, поднял руки.
– Вы куда?!
И снова он произнес это слишком громко, и снова хозяйка посоветовала ему успокоиться, чтобы не пришлось надираться где-нибудь в другом месте.
– Никуда, – ответил Маню. – Сейчас вернемся.
– А мне с вами можно? – забеспокоился Руди.
– Сиди. Говорю тебе, сейчас вернемся.
– Погодите.
Руди начал отклеиваться от банкетки, что было не просто.
– Я сказал, сиди на месте, – проговорил Гранд. –
