в сторону, снял ногу с педали и специально продолжал рулить на одном уровне с грузовиком. Ни один мускул на его лице не дернулся. Так он продержался не меньше пяти минут. А это немало для «Ланчи» с шестицилиндровым «Мерседесом» на хвосте.
– Патрик, хватит, – сказала тогда мать.
– Заткнись.
Напряжение нарастало, в салоне даже запотели стекла, пришлось приоткрыть окно. Эта история испортила все начало отпуска. А обратно они поехали другой дорогой.
Тогда Антони принялся за кузена всерьез. Он не отставал от него. Ведь это их единственный шанс. В конце концов кузен сдался. Хорошо, они пойдут к Гранду.
Около двух часов дня они встретились у «Завода». Ветер стих, и долина превратилась в настоящее пекло. Воздух казался густым, асфальт плавился. Все было липким. Они уже почти пришли, когда кузен сказал:
– Предупреждаю тебя. Чтоб все было быстро. Я не собираюсь торчать там весь день.
– О’кей.
– Вошли и вышли.
– Ладно.
– И говорить буду я.
Кафе «Завод» находилось напротив Д4, доменной печи, продержавшейся дольше остальных, на улице с двусторонним движением, которая вела прямиком к кладбищу. Кузен вошел первым. Температура внутри приближалась к тридцати пяти градусам, и парни у стойки бара словно таяли, растворяясь в интерьере. Их было пятеро. Антони всех знал по именам. Дверь за ними захлопнулась – как будто выстрелила.
– Привет, молодежь, – сказала хозяйка.
Ребята поздоровались в ответ, пока глаза привыкали к полумраку. Три вентилятора с усыпляющим гудением перемалывали воздух. Посетители, потягивая пивко, сидели на табуретах, кроме Руди, расположившегося на дерматиновой банкетке в глубине зала. Странная идея, учитывая, что он был в шортах.
Ребята не слишком резво приблизились к бару. Кто-то взглянул на них из-под набухших век и тут же отвернулся. Кто-то шмыгнул носом. Кто-то кивнул из вежливости. Но в целом обстановка напоминала музей восковых фигур.
– Ну, что новенького? – спросила хозяйка.
– Ничего особенного.
Кузен облокотился о прилавок и наклонился, чтобы ее чмокнуть. Антони стоял на шаг позади. Ему было не по себе, в конце концов он заметил, что Руди разглядывает его со своей банкетки. Он часто дышал, приоткрыв рот, и вид у него был, как всегда, какой-то малахольный. Вихор на макушке только усиливал это впечатление. В этот день на нем была новехонькая футболка «Касторама» прикольного синего цвета. Вдруг Руди заорал:
– Жарко!
– Эй, там! – строго сказала хозяйка.
Руди вздрогнул и отхлебнул пива из кружки. Теперь он смотрел в пустоту, по-прежнему пыхтя как паровоз. Говорили, что у него в детстве был менингит.
– Не обращайте внимания, – посоветовала хозяйка.
Затем, обращаясь к Антони, спросила:
– А ты что, гордый стал?
– Нет-нет, – ответил мальчик и тоже чмокнул ее в щеку.
