и Полиной, конечно. Они, в отличие от того же Никиты, как нормальные и единственные, в этой квартире, спали. Хоть, и не все в «нормальных» и «оборудованных» для этого, местах.
Пройдя к двери мастерской Александра, Никита прижался к ней левой стороной головы, но главное ухом. Решил удостовериться, что его не «глючит», все еще после сна. Не «глючило»! И за ней, действительно, говорили, но без него! Не порядок, как решил он сам, за себя и про себя. Тут же, поднял левую руку и постучал. Сначала, тихо. После, чуть громче, но и не так, чтобы разбудить «спящих» внизу. И чуть дальше по коридору. Затем – подождал некоторое время, чтобы ему открыли и занес руку снова.
Голоса затихли и спустя минуту-две, дверь плечом открыл сам хозяин и творец, вытирая кисти о тряпку. Держа, при этом, дверь левым локтем. Чтобы не испачкать ее и не испачкаться самому. Из-за его спины выглядывали все собравшиеся, в сей поздний час. Кого он узнал, еще до того, как увидел.
– Заходь! – коротко проговорил Александр и отошел от двери, пропуская гостя. Закрывая за ним, а после проходя внутрь и ведя его собой.
– Секретничаем? – усмехнулся Никита. И то ли от обиды, что его не позвали раньше, то ли от желания «поиграть на нервах». Что вытекало «одно» из «другого». Сразу же «пошел с козырей». – Надеюсь, о чем-то поинтереснее, чем о Владе и Софи. Лежащих на ковре в гостиной, у камина? И мирно сопящих в четыре дырки. На пару, рядом и вдвоем…
– Чего?!
– Не понял!
Женя и Егор переглянулись, но не стали, более, ничего добавлять. Ожидая продолжения от Никиты.
Все втроем были слегка взбудоражены и «растормошены». Но при этом, был соблюден один и тот же «дресс-код» – спортивные штаны на завязках. Которые никак не «спасали положения», если вошла бы та же София или Полина. Держа ткань на «честном слове». А именно, на тазовых костях.
Черные длинные, но поднятые чуть выше щиколоток, за счет резинок на концах штанин, у Жени. И темно-серые, опущенные до конца, «фиксированные» на щиколотках теми же «утяжками», у Егора.
Все трое, опять же, с голым торсами и с босыми ногами. Все! «Сонный лук» был готов и собран на них всех!
Один Александр встречал и находился средь них, в более-менее, целостном и собранном виде. Хоть и в краске, почти весь. Белая кофта, с три четверти рукавом и «v-образным вырезом». И черные вытертые джинсы. Были измазаны и «разнузданы», все. Целиком и полностью! Не маленькими капельками, а большими пятнами. Что до обуви, правда, пока не добрались. Но опять же, пока. Светло-серые сетчатые кроссовки, старые и уже давно «домашние». Видавшие и повидавшие виды. Вполне, ждала та же участь, с минуты на минуты. И они дождались!
Сняв картину с мольберта, Александр, чуть потряс ее перед собой. По большей части вниз, чтобы, «естественным образом», убрать лишнюю влагу. И лишнее количество краски. Оставив стекать ее в «свободном падении» и в «ниспадении». Разводами и каплями, дорожками краски. Которые, тут же, не «преминули» оказаться на обуви и «отпечататься»
