во как!.. Да ладно, не ёрзай… Вот что: подгони-ка свою телегу сюда. В Цывкина какой-то хер въехал, задок в салон вмазал… Менты… кранты… Ты, Александр Тимофеич – как два, по третьему… Не знаю, где водилу возьмёшь! А свои советы – колхозникам прибереги, им впору будут. Тридцать пять минут тебе на все про все… И второе: собери-ка к семи… ноль-ноль… свою банду. Ну, правление… Правление править должно!.. а не воду в ступе молотить. А ты… извини, конечно, за намек… Правлением править должен! А то правленцы эти твои – дал же бог! – как бараны, мыслёю по древу растекаются. Всё. Жду. Ах-да! Чуть не забыл… Джин с тоником… пару банок… не забудь, ага? А то юрист у меня дар сознания утратил, а ему еще твоих… огулять надо… Потом и депутата! Теперь всё.
…Правление собралось к концу девятого часа. А и то не все пришли. Некоторые, видно, подвох почуяли и… «склали полномочия». Или решили отсидеться. Что-то недоброе замышлялось за их спиною. Не изведанное. Не мыслимое. Своей глубокой мысли не хватало, а за чужой сходить некуда: ни парткомов, ни профкомов… Раньше, бывало, в контору придёшь, по кабинетам прошвырнёшься, по коридорам покалякаешь и – туесок полон. Таких советов нахватаешься!.. Там пожалуются на перекупщиков («ливер, подлюки, бесплатно забирают!»), а там – по поводу соломы (не купить, не украсть), в других местах и того тошнее: надо, говорят, или Сталина поднимать, или этих сваливать… Наслушаешься – руки чешутся. И другие идеи, как грибы после дождичка, пустую голову заселяют.
Теперь все по норкам. Как суслики, прости господи!.. Какое тут собственное мнение выкажешь?.. И как выскажешь? Дай бог, за что-нибудь гнусное не проголосовать. Может, и впрямь отсидеться? Ведь придёшь, голосовать станешь – и воздержаться, как раньше было, не позволят; всю кровь выпьют, изнасилуют…
Но пришли – на кворум хватало. Обменивались вполголоса на отвлечённые темы. Ждали. «Сам» тоже ждал. Видно было по нервному тику задней ноги. Головы не поднимал и что-то всё записывал, как Ленин в шалаше. И так тихо порою становилось, что если шарик в ручке проскальзывал, то скрип по сердцам бензопилой елозил. А тем временем Полина Прореха всё новые бумаги подносила. Сам бумаги-то не брал, а только косился на их писанину, как конь на травленый овес. А вот и бухгалтер что-то травленое принёс, да такое, что Сам отшатнулся и в карман за таблеткой полез. Однако, там только телефон надыбал, да и схватился за него, как инфарктник за соломинку. Пошла звонить наша Пелагея…
Эх, и откуда только слухи берутся? Да какие же они причудливые! Иные такой фантазии требуют, какой в сельской глубинке отродясь не водилось. Почва народилась? Чернозём! Про снежного человека чудили, даже ловили не раз, в багажниках домой завозили. И где он? В итоге Ваньку Химика, русалкой околдованного, шерстисто-голого, с этим… срамом перпендикулярным. посредине белого дня на Тубе обнаружили… А то призрак коммунизма мерещился, скольких рядовых членов с ума свёл. И ведь явился в итоге!.. Ага, капитализмом
