Иванович Леонтьев, когда-то отважный вратарь «Спартака», а потом задиристый журналист, вспомнил о той фотографии, и заведомо протокольное мероприятие приобрело человеческий оттенок. Кучмий, кстати, жалел, что Брежневу не дали уйти вовремя – он это знал наверняка – и спокойно дожить свой век вдали от дел: вот тогда бы «дядю Леню» запомнили бы совсем другим, а в молодости это был вообще мужик мировой.
Кудрявцеву же, сколько раз на дню он ни начинал фразу словами: «Когда я работал в ЦК КПСС…», еще не зная, чем ее закончит, до Брежнева было как до луны, поэтому какой-то клинч в их отношениях с Кучмием подразумевался изначально. И комфортнее им, конечно, было существовать порознь – особенно Кучмию. Как-то захожу к нему поговорить и вижу – Михалыч тщательно изучает календарь. «Он меня тут за границу не отпустил – сказал, что сам туда на это время собирается, ну и ладно, переживу как-нибудь. Зато, когда он вернется, я сразу уйду в отпуск, а как вернусь – уже он отдыхать уедет. И получается, что почти два с половиной месяца я его рожу не увижу!»
Статьи, проходившие через Кучмия, не делились на «за» либо «против» кого-то, они различались как интересные или неинтересные. Самый неотвечаемый вопрос, исходивший от него, был: «Ну и зачем, скажи, ты все это написал?» Произносилось оное со скучающей и безнадежной для автора интонацией. Сказать, понятно, было уже нечего – приходилось идти сочинять что-то другое, – ведь завтра он же тебя и спросит: «Ну, есть что в загашнике – а то мне тут газету не из чего лепить…»
С главным, с тем было не до абстракций – все строго конкретно. «Прошло совещание председателей республиканских спорткомитетов – они говорили, что мы мало вникаем в национальные проблемы. Собкоры, они ведь часто свой интерес имеют. А вот когда человек из центра приезжает, чтобы свежим взглядом посмотреть, это уже другое дело!» Рассказываю, что пришло одно письмо – как раз на национальную тему: в Литве, в баскетбольной спортшколе, не дают заслуженного тренеру, который проходит по всем параметрам, кроме фамилии. «И какая, интересно, у него – Шульман небось?» – «Нет, с такой он бы сам звания раздавал. Украинская, на -ко заканчивается!» – «Отлично – поезжай, только разберись подетальней: вдруг он там детей на тренировках бьет или еще чего похуже».
Если кто-то сегодня будет вам рассказывать, что детские тренеры стали нищенствовать уже в российские времена, а вот в союзные жили припеваючи – не верьте. И тогда, и сейчас хорошо живут те, кто тренирует детей обеспеченных родителей. Те же, кто возится с отпрысками пролетариев, всегда существуют одинаково бедно. И любое звание им получить одинаково трудно. Я бы еще понимал, когда вместо Петрова или Григоренко эти значки с грамотами доставались Юшкявичюсу или Дендеберову, но они просто зажимались и хранились в чиновничьих сейфах годами и десятилетиями. Так и в той литовской истории было, как в легендарном фильме «Большая перемена»: у всех парты новые, а у меня одного старая, рожей, говорят, не вышел.
Я
