времени, чтобы сожрать нас двоих.
Тут я перебрал. Мой юный друг резко развернулся и встал как памятник. Он так тупо смотрел куда-то вдаль, что я подумал: кто-то идет за нами. Пришлось самому оборачиваться, но там никого не было.
– Ашот, что с тобой? – спросил я, а он стоял, и было такое ощущение, как будто он не дышит. Я подошел поближе и потрусил его за плечо:
– Да что с тобой?
Не шевеля ни одним мускулом на лице, он сказал:
– Волки, здесь водятся волки?
В вопросе так явственно чувствовался страх, что у меня по спине поползли мурашки.
– Ну да, а как ты себе представляешь Казбек без волков, да тут их валом. Нам просто повезло, что мы успели уйти, да и кровь стала идти не сразу. Когда машина поднялась в гору, они разбежались, потом стрельба. Волки – умные твари, они оружие хорошо чувствуют и бегут от него. Потом, услышав голоса, потихоньку начинают сходиться. Ты думаешь, почему тебя оставили в живых? Они точно знали: волки не дали бы тебе далеко уйти. Судя по всему, меня живым боялись оставлять, но что-то не сошлось, нам просто повезло.
– Повезло, – воющим голосом сказал мой юный друг, потом обнял меня и разрыдался.
– Ну перестань, ты чего, успокойся, и все будет хорошо, нам надо идти.
Немного похныкав, он успокоился и уже стал понимать всю опасность, о которой он даже не догадывался. Ашот стал внимательнее и серьезнее относиться ко всему окружающему нас. Мы уже подходили к деревне, как за нами раздался вой волка, потом еще и еще. До деревни оставалось чуть больше километра, вой волков приближался, и я понимал, что нам надо как-то ускориться, но как, я еле волочил ноги. Я уже говорил, что страх – огромная сила и он может многое. Не зря говорят: два чувства правят миром – Любовь и Страх. Так или иначе, я, сильно хромая на обе ноги, пошел быстрее.
Трудно сказать, как пошли бы наши дела дальше, но из деревни на нас бежала свора собак и громко лаяла. Огромные псы. Кавказские овчарки, громко лая, понеслись мимо нас. Вскоре свора пропала в ночной мгле, потом и лай прекратился и вся эта свора пошла назад. Конечно, быть заживо съеденным хуже, чем разорванными в клочья, страх уже подкатил к горлу и становилось тяжело дышать. Уже светало, и в этих сумерках было видно, как собаки, довольные нашим спасением, приближались к нам. Я понимал, что сейчас не до шуток и надо что-то делать, эти собаки сторожевые, их интересует только охраняемый ими объект. Не придумав ничего умного, я скомандовал Ашоту сесть на землю, опустить голову и сидеть, не издавая звука. Сам, конечно, сделал так же. Собаки подбежали к нам, играючи стали обнюхивать нас. Агрессии с их стороны не было, да и уходить они почему-то не собирались. Посидев на холодной земле немного времени, я стал разглядывать одну псину, которая прижалась к моей спине и стояла, гордо задрав морду. Собак я любил с детства, но здесь было не до любви. Пес был такой здоровый, из его пасти свисал огромный алого цвета язык, от которого шел пар и воняло псиной. Я потихоньку повернулся к нему и попытался заговорить с ним:
– Ты долго собираешься охранять меня?
Потихоньку болтая всякую
