надышаться соединительной тканью единой атмосферы – а уж после переключить своё внимание на звёзд вечера, скажем, на замогильных шведов, выходящих на сцену.
Уже позже вечером, когда я шёл по улицам центра в бар на встречу с его старшим братом, я размышлял над тем, что культура заголовка состоит в том, что творец снимает с себя ответственность за предлагаемый образ. Вот есть мысль, она – консервы, автор предлагает тебе их и после на твоих глазах вскрывает и препарирует содержимое, а нынешние творцы просто кидаются закрытыми банками с красочными названиями. Что читатель или слушатель найдет за заголовком – уже не их проблема, их дело составить претензию на тему, а её открытие – дело тех же рук, что спасают утопающих. Позже, уже подходя к бару, я сам нашёл себе контрдовод, точнее не так, я нашёл предпосылку к культуре заголовков у автора, к словоточивости которого никогда не имел претензий. Дикий серб, апологет изощрённой вязи из слов, в чьих сочинениях и белый бык является большим любовником для девушки, чем её мужчина, едущий на спине зверя, и города очерчены семенем архитектора пустоты, и прочий ряд постмодерновых радостей, в своё время написал «Бумажный Театр». Сборник выдуманных авторов и их рассказов. Перед каждым рассказом была биография его выдуманного творца, и было видно, что именно это больше всего занимало нашего дикого серба. Возможность придумать десяток книг, реакций на них и жизненных перипетий, подкрепив их трёхстраничным рассказом. Шикарный ход. Следующий шаг – это написать книгу без книги.
В голове полыхнуло болью такой силы, что сначала я дёрнулся в беззвучном крике, а потом меня стошнило прямо в канал. Отплевавшись, я сполз по перилам и в попытках отдышаться сел на плитку тротуара, в висках всё ещё саднило, но боль быстро сходила на нет.
– Какого чёрта?! – я редко говорю сам с собой вслух, разве что, когда я очень пьян или когда мне больно, и почему «чёрт», где весь мой запас куртуазного мата, когда кувалдой внутрь черепа засадили, – Ебать!
– Не куртуазно, но уже больше похоже на правду, – оценил мой внутренний цензор.
Тело свело судорогами, которые быстротечно выродились в кашель. «Да уж, нашёл место покашлять, сейчас мне какие-нибудь доброхоты, озверевшие от скуки и не отлипающие от окон, скорую вызовут», – пронеслась мысль в моей голове. Надо закурить, прийти себя и валить домой, покуда мне это ничем не аукнулось. Судорожно зашарив по карманам пальто, я не смог отыскать пачку сигарет, пришлось проверять карманы штанов. Там я встретил сигареты и ещё что-то – блокнот, который я взял с собой из спальни Аврелии. Закурив, я повертел блокнот в руках. Интересненько. Я перебрал в голове то, что она говорила, что мы уже были знакомы, она бывала у меня дома, а позже ночью, во время игрищ она отпускала комментарии, что я лучше, чем в прошлый раз… Я, конечно, пропил память, но не запомнить такую женщину – это вряд ли. Всё это было странно. Примерно в этой точке рассуждения мне пришлось признать тот факт, что договорился о встрече
