вверх.
Так с Ним общался каждый, кто однажды Связался с Ним…
–Теперь ты не нужна никому…
Они исчезли, как делали это всегда, и теперь театр, который еще секунду назад был полон жизни, оказался пуст. По-мертвому пуст. Тут осталась только Джессамина, чувствущая каждую из последних своих секунд.
И чувствующая кое-что еще.
Его…
Я вижу, ты пришла к своему концу…
Она кивнула, вдруг ощутив, как силы вернулись к ней. Как сердце забилось снова, а легкие начали дышать.
И тебе кажется, что ты осталась одна…
По ее глазам побежали слезы. Она бегала от Него чересчур долго, чтобы не быть счастливой вновь услышать Его голос.
–Да, – ответила она.
Тогда тебе кажется все правильно…
Он бросил Свои последние слова.
Последние в жизни Джессамины…
Потому что Я все еще не простил тебя…
И резко “ушел” от нее.
Попытки облокотиться на собственные руки, чтобы продолжить с Ним разговор, не увенчались успехом.
Джессамина безжизненно упала, наделяя этот театр жизненной пустотой.
Джессамина была мертва.
После всего, что ей пришлось сделать…
––
Мерзкий крик, наполненный страхом и полным отчаянием, не прекратился, а перешел в настоящий вопль, которому не было конца.
Он длился целых несколько секунд, не позволяя Джессамине даже перевести взгляд и понять, что все это был сон.
Это делать пришлось кому-то другому…
Ворвавшись в ее комнату, девочка, уже по-уличному одетая, несмотря на самое раннее утро, пробежала несколько метров до ее кровати и, схватив ее с такой силой, что Джессамина больше не могла дышать, обняла ее, крепко прижимая к себе.
Это была Джессика. Та, что повернулась к ней спиной во мрачном сне.
Во сне, который повторялся почти что каждый день…
–Все… Все… Все… – она укачивала ее из стороны в сторону, а после резко взяла ее за плечи, встряхивая ее после крика, и уставилась ей прямо в глаза. – Что?
–Все… Хорошо, – закончила за нее Джессамина.
Та, которая только вернулась из сна…
–Если я встану с кровати, ты не продолжить будить Хлою? – спросила Джессика, легко засмеявшись.
–Не продолжу. Ни в коем случае.
–А почему? – также продолжала забивать ее голову нуждой к ответу.
И девочка поступала правильно.
Сейчас Джессамине нельзя было давать возможности возвращаться к ужасу, который только что происходил в ее сне. Еще хотя бы пару часов, пока этот сон был чересчур живым в ее голове…
–Потому что я больше не сплю, моя девочка, – она слабыми руками взялась за ее руки, которые до сих пор поддерживали ее вялое и исхудавшее тело, и поцеловала ее в подставленной лоб.
Время шло, а ничего
