деле она хотела другое. Она задрала голову кверху.
Сон напомнил ей о Нем.
Напомнил о том, что Он все еще не простил ее…
–Нет. Тебя в моей жизни больше нет, дорогой. Извини, прости, а лучше забудь обо всем.
Не делая лишнего шага, она услышала, как начала открываться та дверь, которая по утрам всегда открывалась последней.
–А лучше все же прости, – вспоминая Его последние слова во сне, в который Джессамина верила куда больше, нежели стоило, как могло бы показаться человеку со стороны. Человеку, которого тоже мучали бы страшные сны.
Вот только проблемы Джессамины были не совсем обычными…
Хлоя вышла из комнаты, потирая глаза. Будильник, зазвонивший ровно за секунду перед выходом ее матери из своей комнаты, был в ее руках.
И Джессамина, на которую она напоролась в коридоре, даже не поднимая глаза, чтобы увидеть перед собой хоть кого-то, вспомнила о том, что заставило ее думать сегодняшним утром о своей младшей дочери.
–Зеркало, – бросила она Хлое, проходя мимо нее. – Отмой то, что ты натворила.
–Тебе не понравилось? – спросила та, жалко поднимая взгляд на уходящую Джессамину, которая даже не думала отвечать или разговаривать с ней.
Впрочем, как и всю ее жизнь, за которую она переговорила с матерью лишь пару раз.
За все девять лет…
–Я… Хорошо! – она попыталась достучаться хотя бы так, но Джессамина не думала о ней и сейчас. Она общалась только с одной из своих дочерей.
С той, которая нужна была ей в Парке…
Еще минута и Джессамина наконец одолела лестницу, спустившись вниз, предчувствуя запах жареного бекона и горячего шоколада, уже разбавленного молоком и вылитого в стакан.
Как бы сильно Джессамине не хотелось забрать завтрак Хлои, она понимала, что нельзя. Джессика, которая его и приготовила, едва ли не ставила над матерью эксперимент, удивившись ее вопросу о еде.
–Хочешь? – спросила Джесс, когда та спустилась на кухню поместья. Для полного вида ей не хватало только защитных очков, халата и записного блокнота с ручкой.
Не понять, что это самый провокационный вопрос за последнее время было бы просто оскорблением собственной разумности, чего Джессамина с собой явно делать не собиралась.
–Ну? – Джессика даже пододвинула тарелку поближе к ней, когда она проходила мимо обеденного стола.
Того самого, за которым последние три года сидела только Хлоя.
Как минимум, так считала Джесс…
–Джессика, – тяжело вздохнула Джессамина, едва сдерживая себя, лишь бы не посмотреть на горячий пар “огнедышащего” бекона, который манил ее еще со второго этажа лестницы. Горячий же шоколад, за которым ее рука едва не потянулась сама, вообще заставил ее прикусить собственный язык, лишь бы себя остановить. Есть хотелось безумно.
Но Джессика не знала, что ее мать больше не Связана с Ним. Не Связана с Ним, как
