представлений, которыми можно удивить разве что детей…
Она остановилась, понимая, что преуменьшила заслуги дочери чересчур уж сильно. Летящая бутылка удивила бы кого-угодно, кто никогда не знал о Роде или Семье.
А как показывала история, рассказать о себе людям, было очень плохой идеей…
–Согласна, – не дожидаясь смеха Джессики ее мать продолжила. – Это удивило бы всех, – сковородка была снята с плиты и теперь стояла на столешнице. – Но разве Он Связался с нами ради этого?
Джессамина поставила колкий вопрос, который должен был остановить Джессику и заставить ее задуматься над подобными глупыми “летающими вещами”, которые она вечно проворачивала на глазах у матери.
Вроде бы должен был…
–Я вообще не знаю, зачем Он Связался со мной, – спрыгивая со столешницы напротив, она подлетела к матери и начала доставать остальные тарелки. – Он мне ничего не говорит.
–И слава богу… – прошептала под себя Джессамина, следующие слова говоря уже громко. – Но факт остается фактом, девочка.
Они разложили еду по тарелкам и пошли в сторону обеденного стола своего старинного поместья, выделяющегося на фоне остального города, что был вверх по горе. Присаживаясь за огромнейший дубовый стол, они заметили, что забыли вилки, ножи, чашки и все остальное.
Но тяжелый взгляд Джессамины на девочки дал ей понять, что пока ей что-то от нее нужно, ничего “летающего по дому” она видеть не хочет. Хотя бы сейчас, когда ей вновь нужно было ей что-то рассказывать.
Спустя полминуты чайник уже грелся на плите, а в руках хозяек этого поместья было все то, ради чего они и готовили завтрак уже себе.
–Это… Это… – Джессика смотрела на то, что перед ней стояла целая тарелка с едой и смеялась. – Я не помню, когда последний раз ела настолько по-обычному.
Она взяла еще кусочек мяса и стала его будто бы впервые пробовать, откинувшись в своем кресле, поджав под себя ноги.
–Я понимаю, Джесс, теперь для тебя “обычно” именно то, как ты жила последние три года. Ну, может быть чуть меньше – мне все же потребовалось время, чтобы объяснить тебе, почему ты больше не хочешь ни есть, ни спать. То время, что ты боялась саму себя, не в силах вытерпеть внезапные изменения. Ничего из того, что было “обычно” для тебя раньше, – Джессика пережевывала маленькими кусочками, когда ее мать закидывала в себя еду, как будто в последний раз. – Но со временем, когда ты проживаешь с Ним целую жизнь, когда ты проходишь бок о бок с Даром через все испытания, когда ты чувствуешь, что невероятная удача или внезапные спасительные идеи, решения или действия – это тоже Его работа…
Джессамина положила приборы и также откинулась в кресле, поджимая под себя ноги уже из-за холода, а не ради удобства.
Холода старого поместья, который она, в отличие от дочери, чувствовала…
–Ты начинаешь по другому относиться к Связи с Ним. Ты перестаешь просить его заставить вещи летать.
Джессика закатила
