На кой черт ему понадобилось делать это ради выблядка его казненного брата? – Я поморщилась, услышав грязное слово. – Но если не отец приказал вам явиться на Смитфилд, то тогда кто?
– Никто, ваша светлость.
– А разве у вас не бывает видений, которыми вы руководствуетесь? – Герцог кинул взгляд на жену Кингстона. Она, вероятно, немедленно передала подробности нашего с ней разговора сэру Уильяму, как меня и предупреждала Бесс.
– Я приняла это решение благодаря молитве, но никаких видений свыше у меня не бывает.
Герцог покачал головой:
– Лично мне, как, впрочем, и всем остальным, это представляется полнейшей бессмыслицей. Если только ваши действия не имели другой цели – политической. Вы с вашим отцом пытались придать казни определенную окраску, возбудить недовольство присутствовавших. Так?
– Нет, ваша светлость, это не входило в мои намерения, – твердо сказала я. – Я верноподданная его величества. И руководствовалась мотивами сугубо личного характера.
Какое-то время герцог молчал. За окном на лужайке зачирикала какая-то птица. Ей ответила другая. Потом третья. Здесь было довольно много птиц. Кто-то, вероятно, подкармливал их.
Когда герцог Норфолк заговорил снова, речь его была осторожной и размеренной.
– Я не думаю, что вы со мной откровенны, госпожа Стаффорд. Не забывайте, что я для вас человек не посторонний, поскольку женат на вашей кузине, а потому от души советую: расскажите мне все как есть. И сделайте это прямо сейчас. Ведь следующий, кто будет задавать вам вопросы, вряд ли станет учитывать ваше происхождение и положение.
Я теребила руками платье. В чем, по мнению этих людей, состояла моя вина?
– Я сказала вам все как есть, ваша светлость, – проговорила я.
Дальше все произошло очень быстро. Он вскочил со стула, рука его резко взметнулась вверх – даже в глазах зарябило. Хлоп! Кнут ударил по деревянному столу в нескольких футах от того места, где стояла я.
– Тысяча чертей! У меня нет времени на ваши капризы!
Я не шелохнулась. И сэр Уильям с женой тоже не шелохнулись. Герцог стоял на прежнем месте, трясясь от злости.
– Отлично, Кингстон, давайте действовать, как планировали, – произнес он наконец.
Сердце мое забилось чаще, когда Кингстоны куда-то поспешили из камеры. Я услышала в коридоре мужские голоса, отдававшие приказы. Но герцог остался на месте. И за его спиной не появились бифитеры. Мы остались вдвоем. Он принялся вышагивать туда-сюда под окнами и морщил лоб, явно думая о чем-то весьма неприятном.
Пытаясь говорить как можно более смиренным голосом, я сказала:
– Ваша светлость, позвольте у вас кое-что спросить.
Его взгляд – неохотно, раздраженно – устремился на меня.
– Вы говорили о моем отце, – продолжила я. – Вы его видели?
– Ну, допустим, – крякнул он.
– В каком
