с ней всякий раз, как она видела его. Она вздрагивала от отвращения – от чего же еще? Немыслимо даже допустить, что это могло быть что-то другое.
Пытаясь воспринимать происходящее бесстрастно, Джулиана посмотрела на их соприкасавшиеся руки. И тут же в комнате вдруг стало теплее. Как завороженная следила она за длинными пальцами герцога. Когда же подняла глаза, то обнаружила, что он уставился на ужасного вида синяк на ее запястье.
– Вы скажете мне, кто сделал это с вами.
В его словах была холодная уверенность, что она исполнит его приказ. Но Джулиана была не настолько глупа, чтобы так поступить. Она знала: этот мужчина не рыцарь, а дракон.
– Ваша светлость, а каково это – верить, что все остальные люди существуют лишь для того, чтобы вам подчиняться?
Он помрачнел и тихо сказал:
– Говорите же, мисс Фиори.
– Ничего я вам не скажу.
В этот момент герцог провел по ее ободранной ладони мокрым полотенцем, и на сей раз действительно стало больно. Не сдержавшись, Джулиана прошипела грубое итальянское ругательство.
Не прерывая своих манипуляций, Лейтон заметил:
– Не знал, что эти два животных могут делать такое вместе.
– С вашей стороны невежливо слушать.
Золотистые брови герцога приподнялись.
– Довольно трудно вас не услышать, когда вы всего в нескольких дюймах от меня ругаетесь как сапожник.
– Леди не ругаются.
– Похоже, к итальянкам это не относится. Они-то ругаются, да еще как. Особенно в тех случаях, когда подвергаются медицинским процедурам.
Джулиана поборола желание улыбнуться. И тут же сказала себе: «Он вовсе не забавный. Ну нисколечко».
Лейтон опустил голову и, сосредоточившись на своем деле, ополоснул полотенце в тазике с чистой водой. Джулиана вздрогнула, когда холодная ткань вновь прикоснулась к ее ободранной ладони, и герцог секунду помедлил, прежде чем продолжить.
Это его секундное колебание заинтриговало девушку. Ведь она точно знала: Лейтон вовсе не отличался сочувствием, напротив, был известен своим надменным равнодушием. И вообще, как мог он опуститься до такой лакейской работы, как смывание грязи и крови с ее рук?
– Зачем вы это делаете? – спросила она, когда холодное полотенце вновь обожгло кожу.
Он не приостановил свое занятие.
– Я же вам сказал: с вашим братом и без того нелегко будет иметь дело. А тут вы еще истекаете кровью…
– Нет-нет. – Она покачала головой. – Я спросила, почему вы делаете это сами. Разве у вас нет целой армии слуг, которые только и ждут, чтобы выполнить такую неприятную работу?
– Есть, конечно. Но слуги много болтают, мисс Фиори, а я бы предпочел, чтобы поменьше людей знали о том, что вы здесь одна в такой час.
Она для него беспокойство, неприятность, вот и все.
После довольно долгого молчания он встретился с ней взглядом.
– Вы со мной согласны?
– Ну,
