в чём его главная задача? Если смотреть на признание Кубой Советского Союза глазами не Литвинова, а кубинского президента? Как его там?
– Батиста, товарищ Сталин.
– Да, Батиста. Что если смотреть на всё это его глазами. Зачем ему это нужно?
– Ну, зачем ему это нужно, он, наверное и сам до конца не понимает.
– Как это?
– Батисту к этому решению подвели наши товарищи-коммунисты.
– Этот, как его? Блас Рока, кажется, в ИККИ сидел?
– Не только он. У нас там, товарищ Сталин, три компартии организовано.
– Понятно. Но что всё-таки за человек этот Батиста?
– Из простых, бывший сержант, устроивший в начале 30-х переворот, а теперь избравшийся официально, – быстро выпалил Берия.
– Это у них у всех так?
– В Латинской Америке довольно обычная история, – уточнил Молотов.
– Хороши себе союзнички, – ухмыльнулся Сталин. – С такими не второй, а третий фронт открыть можно. Так что этот Батиста хочет? Лаврентий!
– Товарищ Сталин, с точки зрения дипломатии, отношения с нами Батиста явно считает второстепенными. – Берия был рад так «снизить градус» молотовского отчёта об успехах.
– А что же для него первостепенно? – пыхнул трубкой вождь.
– По понятным причинам, главное направление для него – США. Как я уже сказал, Батиста – вчерашний сержант-путчист. Законность его пребывания у власти всегда будет вызывать вопросы. И от Америки ему нужна «индульгенция».
– Смотри, Лаврентий! Похоже, слишком много шифровок из зарубежных резидентур читаешь. «Космополит»! «Индульгенция»! Так и сам безродным космополитом станешь.
– Исправлюсь, – выдохнул Берия, при этом отметив для себя, что к его слову «космополит» Сталин очень органично добавил определение «безродный». Надо будет запомнить! Полезное словосочетание!
– Ну, Лаврентий, что отвлёкся? Продолжай!
– Товарищ Сталин, учитывая удалённость Кубы от СССР, Батиста, устанавливая дипотношения с Советским Союзом, решает задачу не столько внешнюю, сколько внутреннюю.
– Какую?
– Позволь, я уточню, Коба?
– Давай, Вячеслав.
– Как мы уже знаем по опыту Мексики, власти тех стран Латинской Америки, где не было сильного левого движения, с установлением отношений с нами не торопятся. Но там, где такое движение есть, – спешат.
– Что это за страны?
– Мексику я уже упомянул. Еще – Куба и Уругвай.
– То есть мы принимаем в эти недели послов из стран, где у наших товарищей есть перспективы?
– Товарищ Сталин, я не знаю, что вам говорил посол Мексики, которого к вам приводил товарищ Молотов, но вообще-то у мексиканцев есть такая поговорка: «Мексика слишком далеко от Бога и слишком близко к США».
– Лаврентий, кто из нас бывший семинарист? Ты давай не про Бога, а про дело.
– Латинская
