ужас. В тот раз я не сумел подавить крик.
Выдохнул в потолок клубы табачного дыма. Ох, и влетит же от Вики.
– Фигура в балахоне с тех пор каждый раз что-то требует от меня. Я не знаю, как это объяснить, но меня преследует чувство оправданности этих требований. Будто тот, в балахоне, не только обладает правом, но и силой им воспользоваться.
Какое-то время я еще пытался сформулировать мысль, донести до невидимого собеседника суть своих чувств и переживаний. Пока не осознал окончательно, что совершенно не понимаю смысла нашего разговора. Потому что не способен ответить даже на простой вопрос – кто или что я такое в данный момент? После чего замолчал.
– Я рад, что Вы успокоились.
На этот раз у меня не возникло желания оглядываться. Голос более не ощущался частью меня. Но и частью чего-то, что можно рассмотреть, обернувшись, я его не представлял.
– Вы не мой внутренний голос.
– Нет, но об этом мы поговорим завтра.
Щелкнул замок входных дверей. Раз, другой… Из прихожей донесся шелест целлофана. Я отвернулся, игнорируя, расползающуюся от окна дерматиновую изморозь.
Иногда, я чувствовал, что предаю память о былой любви, которая глубоким шрамом прошлась по моему растерзанному сердцу. Что-то знакомое и даже родное, словно из далекого прошлого, чудилось мне в Вике. И это сводило меня с ума. Я не знал, как иначе, если ни предательством, назвать желание укрыться от холода воспоминаний в жаре чужих объятий. И хочу ли я именно этого. Каждый день сомнения и отсутствие ответов на вопросы сводили меня с ума. Но, кажется, сегодня что-то изменилось. Едва ощутимый холодок пробежался вдоль позвоночника. Возможно, сегодня наступил тот самый день, когда ветер перемен, наконец-то, разнесет в клочья мрак, окутавший мою жизнь, и закрутит меня в водовороте непредсказуемых событий. Надеюсь, Вика не покинет меня и останется той непотопляемой соломинкой, способной удержать потерявший ориентиры разум наплаву. Возможно, итог неизбежен и, несмотря на все мои усилия, я все же пойду ко дну. Но очень хочется верить, что не сейчас и даже не сегодня. Потому что сейчас мы будем готовить ужин, пить вино и разговаривать обо всем, решил я, забирая пакеты с продуктами у соседки.
Глава 4
Утром за окном появился дворник. Оранжевая жилетка поверх черного пуховика и валенки. Руки в толстых рукавицах уверенно орудуют лопатой для уборки снега. Мне кажется, что я слышу, как скрипит полотно фанеры по асфальту. Непрерывные усилия мужчины дают свои результаты. Еще несколько метров и лопата пройдется над надписью: счастье есть.
Голос гармонично проникает в мой мир, сплетаясь с фантомным поскрипыванием фанеры:
– Я хотел бы, услышать от Вас, что-нибудь не связанное с «балахоном».
У моего личного кошмара появилось прозвище. Боюсь, оно слишком далёко от ужаса, который внушает его носитель.
– Я не знаю, кто Вы, но уверен, что нам пора переходить к сути нашего общения.
