и обо всем на свете. Из раздумий меня вырвали очень неуместно, распахнув снаружи дверь машины, к которой я привалился, прокручивая в голове все возможные сценарии сегодняшнего вечера дома. Едва не вывалившись из машины, я еле успел вовремя удержать равновесие, растерянно оглядываясь.
– Ради всего мясного, ты уже закончил страдать? – раздраженно проворчал Сашка, уставившись на меня. – А то тут, знаешь, некоторым нужна помощь.
Я смущенно вздрогнул. Совсем забыл о девушке и непростой ситуации, в которой мы оказались. Пулей вылетев из машины, я помог Сашке осторожно высвободить девушку из недр салона. Это оказалась задача не из легких, она пришла в себя и двигалась очень медленно, вздрагивая и постанывая. Таксист следил за нами настороженно. Видимо, только сейчас он заметил, что девушка не пьяна, а сильно избита. Что-то буркнув себе под нос, он решительно распахнул дверцу и вышел из салона, преградив нам дорогу.
– Возможно, я пожалею об этом, но не нужна ли тебе помощь? – спросил он, обращаясь к ней. – Если ты не хочешь идти с ними, и тут происходит что-то действительно плохое, то самое время сказать об этом сейчас. – Он переводил взгляд с моих испачканных кровью джинсов на нее, а потом на Сашку, который совершенно спокойно натягивал куртку.
Девушка привалилась ко мне и впервые за долгое время подала голос.
– Благодарю, все в порядке. – Ее голос был приглушенным и хриплым, а слова из себя она выталкивала будто силой, но таксист, казалось, был удовлетворен. Он смущенно отступил, неопределенно махнув рукой, сел в машину и дал по газам.
– Прям слезы мешают говорить, – прокряхтел Сашка, затаскивая девушку по ступеням парадной. У нее словно все силы ушли на разговор с водителем, и она снова обмякла. – Ну, че стоишь? Помогай, давай! – рявкнул он. – Это ж не меня дома ждут с минуты на минуту.
Мы доковыляли к лифту и поехали на шестой. Открыв дверь квартиры, Сашка снова снял куртку и, уже привычным жестом бросив ее на кушетку, опустил девушку следом. Она прикрыла глаз и затихла. В свете люстры ее лицо казалось палитрой контрастов: от мертвенно-белого до багрово-синего. Выглядело плохо.
Сашка, не обращая на нее внимания, скрылся в недрах квартиры, но вернулся через несколько секунд, неся что-то в руках.
– Слушай, чувак, ты если так тормозить будешь, то мы далеко не уедем, – сказал он мне, а потом неожиданно добавил: – Штаны снимай.
Я смущенно дернулся от того, как это прозвучало. Сашка невесело хохотнул.
– Переодевайся, а я пока говорить буду. – Он протянул мне спортивные штаны. – Мы, короче, были на тренировке, и у тебя в раздевалке, когда ты присел шнурки завязать, джинсы лопнули по шву, усек?
Я обалдело кивнул, расшнуровывая ботинки и скидывая их.
– Дальше, ты же не можешь в феврале в полностью разорванных джинсах домой идти, – продолжил он, пока я пытался безуспешно стянуть джинсы прямо в куртке. – И один парень, который живет недалеко от бассейна,
