пожал плечами Сашка. – У него же повсюду голубизна и мямли. Давай, иди и возвращайся, как только сможешь. Скажи, что Олег привез новую приставку, завтра все равно в школу не надо, вдруг отпустит тебя на радостях, что ты себе девулю нашел.
Я что-то пытался сказать в ответ, оглядываясь на него и девушку, пока он выталкивал меня на лестничную площадку. Его слова повергли меня в настоящее смущение, и, плетясь по лестнице в свою квартиру на три этажа выше, я размышлял, подозревает ли он меня в чем-то.
Буквально за один вечер моя жизнь перевернулась с ног на голову и теперь разом происходило столько всего: фарфоровая куколка, попавшая в беду, странные слова Сашки, заставившие меня испугаться до боли в животе, а еще предстоящая ссора с отцом. Перед дверью своего дома я глубоко вдохнул и попытался успокоиться. В ближайшие полтора часа мне придется ох как несладко. С шумом выдохнув воздух сквозь стиснутые зубы, я нажал кнопку звонка.
САША
Как только за растерянным Жекой захлопнулась дверь, я повернулся к девчонке. Она все еще сидела, прикрыв опухший глаз. Кажется, она даже не пошевелилась с тех пор, как я усадил ее на мою куртку. Подойти к ней близко, как прежде в сквере, я не рискнул. Поэтому прислонился к стене напротив кушетки и постарался понять, понадобится ли скорая помощь или мы сможем справиться своими силами.
– Эй, – позвал я, беспокоясь, в сознании ли она.
– Эй… – отозвалась девчонка, приоткрыв глаз и уставившись на меня.
Взгляд у нее был тяжелым. Вроде бы в нем ничего не было, а вроде как в черную дыру смотришь.
– Я хочу спросить, раз ты сама не вызвала скорую помощь, то, наверное, это нежелательный расклад, – предположил я.
Она попыталась пошевелиться, но, поморщившись, прекратила движения и снова застыла.
– Спасибо за помощь. Немного посижу и пойду, не хочу доставлять неудобств, – длинные фразы она говорила с трудом, проглатывая слова.
– Даааа… В таком виде тебе только в морозную ночь на прогулку, – заметил я. – Ты можешь остаться. – Она затравленно вскинула на меня взгляд. – Так… Нет, ничего такого. Обработаем твои раны, отлежишься. Здесь никого нет, кроме меня. Вернется еще тот чувак, который ускакал получать люлей. Мы хотим помочь, – выходило будто я оправдывался, только не знал за что.
– Помочь… – эхом повторила она за мной. С одной стороны, девчонка выглядела настороженной и напряженной, будто готова рвануть в любой момент. Но с другой стороны, таксиста она о помощи не просила. Нам не доверяла, но ему доверяла еще меньше.
Она продолжила сидеть без движения. Меня же беспокоило только одно, идет ли еще эта ярко-красная кровь, и можно ли умереть от такой кровопотери. Можно или нет? Как я должен это спросить?
– Эээ… Слушай, не хочешь ли промыть раны и поменять одежду? – Я постарался зайти издалека. Почему в такие моменты людей беспокоят приличия, блин. Но я просто не мог выдавить из себя волнующий вопрос.
– Сменить одежду…? –
