со знанием дела вернулась на кухню.
Наслаждаясь зрительно и вкусово соитием белоснежного майонеза с ребристым тесто-мясом, Вася был как никогда уверен в том, что жизнь удалась. Тут не важно, чья именно, важен сам факт.
– Ну, – Котова, сотрапезничая напротив капитана ОВД, изъявила желание сопроводить столь приятный ужин беседой.
– Ну приехал я, значит, – сытый Вася сопротивлялся своей сожительнице ещё хуже, чем голодный, – Походил, побродил – за домом вашим не следят точно.
– Ой, да кому это нужно?
– Слушай, кому-кому… Известно, кому. От него не знаешь, чего ждать теперь.
– Это да, Королёв тот ещё жук.
– Ага, навозный. Короче, сел я на лавку, тут консьержка ваша курить вышла, ну узнала меня, про тебя спрашивала.
– И чё сказал?
– Да ничего не сказал. Сказал, нормально всё.
– Задолбали они. Своей жизни нет, всё про чужую разнюхивают.
– Ну и про Леонову интересовалась, мол, где. Я говорю – не знаю, типа, вот на минуту заехал вещи твои забрать. А ключи ты же мне свои не дала! Думаю, вот пойдёт сейчас меня провожать и всё, хана. Чего я там делать буду напротив твоей двери? Ну пока её кто-то отвлёк, я быстро на этаж поднялся, а там хата опечатана.
– Чья?
– Леоновой, блин, чья ещё?! Так что не получится нам, дорогая, в шпионов поиграть.
– Чего не получится?
– В хату попасть!
– Почему?
– Свет, ты слушаешь или пельмени давишь? Если не будешь больше, я доем, – удостоверившись в положительном для себя ответе, Вася придвинул Котовскую тарелку.
– Бунин, я слышу – опечатана. Ну и что? Отпечатаем, потом запечатаем.
– Свет, это незаконно, а я вообще-то в полиции работаю, если ты не в курсе.
– Да брось, кто узнает?
– Когда узнают, уже не будет волновать, кто именно.
– Ну не хочешь, я сама поеду, – она сложила руки на столе в предвкушении будущего незаконного проникновения в чужое жилище.
– Хочешь, не хочешь, как будто у меня выбор есть, – Василий поднялся со стула, уверено намереваясь переместить свою доблесть прямиком на поверхность кровати. – Поедем завтра днём: все на работу уйдут, народу поменьше будет, и свет не надо будет включать.
– Отлично, – Котова одарила своего оперуполномоченного восторженным взглядом.
– Я смотаюсь с обеда, заеду за тобой где-то в час. Будь готова, – Вася одной ногой в плену Морфия чеканил указания. – И посуду помой!
Это был первый случай в истории Бунинско-Котовских отношений, когда Светка с удовольствием и без проигрыша в каком-либо споре полоскала в мыльной пене тарелки и прочие столовые приборы. Мысли беспечно игнорировали «чисто женское» нудное мероприятие во имя завтрашних приключений. Ещё бы – наконец-то её, Светкино, переживание
