всех просто использовали. И мы для него были просто, как вот этот стул. Тупая мебель в его хитроумном спектакле. Отыграли свои роли, и привет: в утиль и в пыль. Так что нам ещё с тобой повезло, если вспомнить о Леоновой.
– То есть ты предлагаешь ничего не делать?
– Умничка дочка.
– Хорошо, не делай, сделаю всё сама.
– Свет, я же тебе обрисовал ситуацию. Наглядно так.
– Вась, это мой друг. Мой друг в беде. Ты понимаешь это? – Котова в отчаянии запустила ложкой в ни в чём не повинную раковину.
– Понимаю, – Василий участливо достал другой чайный прибор и протянул своей визави. – Скажи хоть, куда собираешься двинуть, чтобы я знал, где тебя искать.
– Для начала нам надо проникнуть в её квартиру.
– Нам?
– Нам. Ну ты же меня не бросишь?
– Не бросишь. Вместе за взлом по статье пойдём.
– Почему за взлом? У меня ключи есть.
– Котова, Котова, – Бунин не хотел выбираться из пелены мыслей, но подруга требовала продолжения речи. – Ладно: ключи есть – это хорошо. А что там найти хочешь?
– Да хоть что-нибудь!
– Хоть что-нибудь – я понял. Конкретика – это прям твоё. Хрен с ним, – Бунин сдался на милость воинственной собеседнице, – Сегодня сиди дома, а я скатаюсь по вашему адресу, посмотрю, нет ли там чего подозрительного.
– Из подозрительного там только консьержка.
– Вот с ней и побеседуем. Но ты сегодня дома!
– Дома, дома. Я уже устала сидеть дома.
– Устала – работу найди.
– Да, работу надо. Нам же понадобятся деньги на эти… ну расходы всякие. На расследование! Твоей зарплаты и моих за квартиру нам не хватит.
– Спасибо, я помню, что я нищеброд.
– Ну и я нищеброд. Зато мы люди хорошие.
– Ага, лучше всех
– Нет, лучше всех мы будем, когда Масю вернём.
Вася привычно согласился со своей девушкой. Или сделал вид, что согласился. Вася давно понял, что с тиранами, пусть и домашнего разлива, лучше не спорить. Смысла же никакого. Гораздо продуктивнее, как с буйными, соглашаться и поддакивать: тиран доволен и весел, а значит, есть шанс, что он самостоятельно остынет к своей безумной затее. Деспотам же борьбу подавай: им без конца нужно позицию свою отстаивать, бросаясь на противника со всей силой своей нервной слабости. А тут всё к их ногам – мир и согласие. Бороться не с чем, сражаться незачем, ищи другую амбразуру. С тираном же спорить – ну вот как с дождём: говоришь ему, говоришь, объясняешь на пальцах, доводы за ручку приводишь, факты вокруг рассаживаешь, а он долбит своё, долбит, и плевать ему на всю эту разумную компанию.
Дождь, искренне разделяя позицию оперуполномоченного капитана ОВД, забарабанил по подоконнику с удвоенной силой. Он будто хотел оторвать несимпатичный декор от панельной архитектуры. А Вася хотел одного – покоя.
