индейские пони, а из кузницы доносились звуки ударов стали о сталь.
Я поднялся по ступенькам крыльца конторы и, толкнув дверь, вошел в тесную комнатушку с большим окном. Здесь стояли стол и несколько стульев, в углу валялось чье-то старое седло. За столом сидели трое рослых парней и яростно шлепали замусоленными картами по обшарпанной поверхности столешницы. Они были настолько увлечены игрой, что не услышали, как скрипнула несмазанная дверная петля.
– Привет, ребята.
Один из них, которому, судя по красной физиономии, сопутствовала удача, отложил карты в сторону, уперся одной рукой в стол и посмотрел на меня.
– Тебе чего? – спросил он, и эта фраза сразу же дала понять, что парень отнюдь не дипломат.
– А ты что тут, главный, чтобы задавать вопросы?
В наших краях церемониться не стоит – хорошие манеры тут редко, кто оценит.
Красномордый побагровел еще больше и вылупил на мою скромную персону и без того немаленькие глаза. Потом почесал затылок и абсолютно миролюбиво ответил:
– Вообще-то, нет.
Он заметил мой взгляд и поспешно добавил:
– Сэр.
Я наградил его самой милой улыбкой, на какую был только способен, и проинформировал:
– Люблю вежливых людей.
Парни, сжимавшие в кулаках карты, тихо захихикали. Пучеглазый посмотрел на них соответствующим образом, и те притихли.
– Так кто у вас за главного?
Я услышал, как кто-то поднимается по ступенькам крыльца, и чуть отошел от входа. Как раз вовремя. Дверь снова скрипнула, и в комнату шагнул маленький человек в высокой коричневой шляпе. Редко кто отваживался носить высокие шляпы в те времена – вокруг было слишком много желающих пострелять по ним. Я имею в виду шляпы.
В вошедшем я моментально и, как оказалось, абсолютно безошибочно признал начальника станции.
Холодные глаза смотрителя скользнули по кожаным сумкам.
– Почта? Хорошо.
Он строго глянул на своих курьеров:
– Собирайте карты и идите седлать лошадей. Сейчас будете у меня работать.
Пучеглазый сгреб в охапку замызганные прямоугольники, сунул их как попало в нагрудный карман рубашки, и трио торжественно удалилось.
Смотритель снял шляпу, бросил ее на стол и протянул мне руку:
– Джим Баррет.
Я во второй раз за сегодняшний день представился и обменялся с ним рукопожатием. Затем передал ему сумку с письмами и, сев на один из стульев, стал терпеливо ждать, пока Баррет внимательно изучит имена и фамилии тех, кому предназначались бумаги.
– Слава Богу, ничего срочного. Местная почта, – сказал он и вдруг добавил: – Мы тут пробуем немного поменять систему.
– То есть? Как это – поменять?
– На удаленные ранчо мы сейчас
