и для начала обучить лишь самым простым легким шипам, но дядя Вотеле возражал.
– Нет, Линда, – говорил он. – Я выучу Лемета так, что он и сам перестанет понимать, человек он или змей. Сейчас один я знаю этот язык так, как в незапамятные времена знал его наш народ, и как надо знать. Когда я умру, Лемет будет тем, кто не даст позабыться заветной змеиной молви. Возможно, ему тоже удастся воспитать преемника, например, своего сына, и так этот язык, может статься, не вымрет окончательно.
– Ох, ну ты и упрямец зловредный, совсем как наш отец! – вздыхала мама и делала моему измученному языку ромашковые примочки.
– Так дед что ли злой был? – мычал я с примочкой во рту.
– Ужас до чего зловредный, – отвечала мама. – Конечно, не с нами, нас он любил. По крайней мере, так мне помнится, хотя с его смерти прошло немало лет, а я тогда была совсем еще кроха.
– А отчего он умер? – не унимался я. Мне еще ничего не доводилось слышать про деда, и только сейчас я пришел к ошеломляющему выводу, что ни отец мой, ни мать, естественно, не могли взяться ниоткуда, у них тоже наверняка были родители. Только почему о них никогда не говорили?
– Железные люди убили его, – сказала мама, а дядя Вотеле добавил:
– Не убили, а утопили. Отрубили ему ноги и бросили в море.
– А другой дед? У меня должно быть два деда!
– Его тоже убили железные люди, – сказал дядя Вотеле. – Во время одной большой битвы, это было задолго до того, как ты родился. Наши отважно бросились сражаться с железными людьми, но их разбили в пух и прах. У них были слишком короткие мечи и слабые копья. Но не в этом дело, ведь мечи и копья никогда не были оружием нашего народа, наша сила в Лягве Полярной. Разбуди мы Лягву, она бы вмиг заглотила железных людей. Но нас осталось слишком мало, многие уже обосновались жить в деревне и не пришли нам на помощь, хотя их и просили об этом. Да если б они и пришли, что с них толку, ведь они уже не помнили заветных змеиных заклятий, а Лягва Полярная поднимается лишь на зов тысяч людей. Так что нашим мужам не оставалось ничего иного как сражаться с железными людьми их же оружием, а это заведомо гиблое дело. Чужое никому не приносит ни счастья, ни удачи. Наших наголову разбили, а их жены, в том числе и обе твои бабки, вырастили детей и померли затем от тоски.
– Нашего отца, понятное дело, не убили, – уточнила мама. – К нему и приблизиться никто не рискнул, у него же зубы ядовитые.
– Как это – ядовитые зубы?
– Как у гадюки, – пояснил дядя Вотеле. – У наших прародителей у всех были ядовитые зубы, но со временем люди позабыли змеиную молвь, и ядовитые клыки повыпадали. В последнюю сотню лет они встречаются очень редко, я так даже не знаю никого, у кого б они были, но у нашего деда ядовитые зубы были, и он беспощадно уязвлял своих врагов. Железные люди боялись его страшно, стоило ему ощериться, как они разбегались в разные стороны.
–
