что описать их словами нет никакой возможности.
Дядя улыбнулся.
– Да, детям нравятся такие игрушки, – сказал он. – Но нам прялки ни к чему, потому что звериная шкура в сто раз теплее и удобнее ткани. Деревенские просто не способны заполучить звериные шкуры, они позабыли заветные змеиные заклятья, и все рыси и волки убегают от них в заросли или, напротив, набрасываются на них и поедают.
– Там еще был такой крест и на нем человечек, и староста Йоханнес сказал, что это бог по имени Иисус Христос, – сообщил я. Должен же дядя в конце концов понять, какие восхитительные вещи есть в деревне!
Дядя Вотеле только плечами пожал.
– Одни верят во всяких духов и ходят в священную рощу, другие верят в Иисуса и ходят в церковь, – сказал он. – Это всего лишь повальное увлечение. Проку от этих богов никакого, они что-то вроде красивых застежек или бус, просто красоты ради. На шею себе повесить или так потешиться.
Я на дядю обиделся – все мои чудеса он обратил в прах, изничтожил, так что про лопату для хлебов я и рассказывать не стал. Наверняка дядя и про нее скажет что-нибудь нехорошее, вроде того, что мы хлеба не едим. Я умолк и уставился на него укоризненно.
Дядя улыбнулся.
– Ну не дуйся, – сказал он. – Я понимаю, что такое в первый раз увидеть деревенское житье-бытье: не только у ребенка, у взрослого голова кругом пойдет от уймы всяческих принадлежностей. Ты погляди, сколько народу переселилось из лесу в деревню. В том числе и твой папаша, он тоже все талдычил, как замечательно жить в деревне, и у самого глаза горят, как у дикой кошки. Деревня – она лишает разума, у них там и вправду полно всяких диковинных приспособлений. Но надо же понимать, что все эти штуковины придуманы по одной лишь причине: они позабыли заветную змеиную молвь.
– Я тоже не знаю, – пробормотал я.
– Да, не знаешь, но ты сейчас же начнешь учиться. Ты уже большой. Дело это непростое, оттого многие нынче и ленятся заниматься и вместо этого придумывают всякие серпы да грабли. Это куда проще – если голова не работает, работают мышцы. Но ты всё осилишь, я думаю. Я сам тебя буду учить.
4
Говорят, в былые времена дети в порядке вещей сызмалу осваивали заветные змеиные заклятья. Тогда тоже попадались как блестящие знатоки змеиной молви, так и те, кому так и не удалось постичь всех скрытых тонкостей этого языка, однако в повседневной жизни и они как-то обходились. Все люди знали заветные змеиные заклятья, которым в незапамятные времена обучили наших предков древние змеиные короли.
К тому времени, когда родился я, всё изменилось. Старики постольку-поскольку еще пользовались заветными заклятьями, хотя настоящих знатоков среди них осталось очень мало; молодые же ленились заниматься многотрудной змеиной молвью. Змеиные заклятья непростые, человечье ухо едва улавливает те тончайшие оттенки, что отличают один шип от другого, придавая сказанному совсем другое значение. К тому же поначалу язык человека
