чтоб все делалось, как делали праотцы, тогда Тамбет испытывал удовлетворение.
А я томился от скуки, ясно помню это. Я же Манивальда совсем не знал, так что я вообще не был опечален, просто глазел по сторонам. Сперва было интересно разглядывать морщинистое лицо покойника с длинной бородой – но и страшно тоже, мне еще никогда не доводилось видеть мертвеца. Хийетарк заклинал и ворожил так долго, что в конце концов стало неинтересно и нестрашно. Вообще-то я с удовольствием убежал бы к морю, я же никогда не видел моря. Я – дитя леса. Но дядя Вотеле удерживал меня, шептал, что вот-вот костер разожгут. Поначалу это действовало, огонь увидеть мне хотелось, в особенности – как сжигают человека. Что из него повылазит, какие у него кости? Я стоял на месте, но хийетарк Юльгас все никак не кончал со своими обрядами, так что я едва не помер со скуки. Даже если бы дядя Вотеле пообещал освежевать тело старика, прежде чем сжечь, то и тогда я бы не заинтересовался, мне просто хотелось домой. Я зевнул громко, и Тамбет, выпучив глаза, цыкнул:
– Тихо, малый! Ты на похоронах! Слушай хийетарка!
– Иди, побегай, – шепнул мне дядя Вотеле. И я понесся к морю, как был – одетый – скакнул в волны, потом играл в песке, пока не изгваздался весь. Тут я заметил, что костер уже разгорелся, и со всех ног припустил к огню, но за огромными языками пламени, которые взвивались в небо, к звездам, Манивальда было не разглядеть.
– Как ты вымазался, – сказал дядя Вотеле, стараясь почистить меня своим рукавом, и я вновь напоролся на злобный взгляд Тамбета, потому что вести себя на похоронах, как я, естественно, не подобает, а Тамбет всегда строго держался правил.
Но какое мне дело до Тамбета, ведь он мне не отец и не дядя, просто сосед, и зловредность его меня не трогает. Я дернул дядю Вотеле за бороду и потребовал:
– А кто такой этот Манивальд? Почему он жил возле моря? Почему не в лесу, как мы?
– Его дом был у моря, – ответил дядя Вотеле. – Манивальд был старый и мудрый. Старше всех нас. Он даже Лягву Полярную видал.
– Что за Лягву? – заинтересовался я.
– Лягва Полярная – это огромный змей, – ответил дядя Вотеле. – Она огромная-преогромная, куда больше змеиного короля, огромная, как лес, и умеет летать. У нее исполинские крылья. Когда она взмывает в небо, то заслоняет и солнце и луну. В былые времена она часто поднималась в небо и пожирала всех наших врагов, что приплывали на своих кораблях к нашим берегам. И поскольку она пожирала их, то их добро доставалось нам. И мы стали богатыми и сильными. Нас боялись, ведь никому не удавалось уйти живым с наших берегов. Однако слухи о нашем богатстве разносились, и людская жадность преодолевала страх. Все новые и новые корабли приплывали к нашим берегам, чтобы заграбить наши сокровища, но Лягва Полярная убивала их всех.
– Хочу увидеть Лягву Полярную, – сказал я.
– Увы, это больше невозможно, – вздохнул дядя Вотеле. – Лягва спит, и нам ее не разбудить. Нас слишком
